Сато осмотрелся, затем посмотрел на Вебеля. Кивнул ему головой и когда тот подошел, тихонечко сказал:
- Если император еще не знает об этом, сделай все, чтобы он не узнал. Даже если придется беззастенчиво ему в лицо лгать - лги и верь сам в свою ложь. Понял?
- Да, господин. - Привратник императора кивнул головой.
- Ты ведь еще не слышал, так?
- Нет, господин. - Вебель покачал головой, - к нам не приходили.
- Иди, проверь. Вдруг уже пришли.
Привратник Вебель сорвался с места, показывая минимальную степень обеспокоенности эмоциями на своем обычно каменном лице. Сато же закусил губу. Руанда пробрало. Сильно. И как он от удара отойдет, неизвестно. Барга мертв. Уму не постижимо!
Панихиду провели громко, и только император ничего не знал. Даже если он прикажет явиться сыну лично, его уверят, что он стоит щитом на границе, а будет надо, так подделают его почерк и прочие возможные способы используют, дабы удаленно связаться с императором и дать понять - с сыном все хорошо. Если император был в блаженном неведении, то вот его сыновья, тем более Тенанук, оскалились так, что увидь их кто, поседел бы от страха.
Тенаар. Здесь было все плохо. Он ходил как мрачная туча, а его Привратник с ним не присутствовал. Причина быстро разнеслась по вотчинам благодаря Саит и Делле. Императрица узнала, что Тенаар был сводником между этими двумя и сейчас приказал своему Привратнику "плакать и скорбеть" на неделю. Узнав данную весть, императрица молниеносно разнесла весть по вотчинам, по всем кулуарам и быстро дала всем понять - Тенаар в очень и очень дурном расположении духа, хоть и улыбается. Человек, которому разрешили приблизиться к Привратнику, это уже не шутки!
Бомонд предупреждению внял и на неделю от Сато отстали все. Никаких просьб, никакого назойливого внимания. Все сохраняли тишину и спокойствие. Айсы играла музыку только ту, от которой Тенаар приходил ранее в восторг, сейчас же он сидел с задумчивым и иногда грустным лицом. Его мало волновало, как будут трактовать его поведение. Будут ли шептаться, что он потерял инструмент, будут ли в слабости обвинять или еще чего удумают, его не волновало, совершенно. Ему было грустно и обидно за Руанда. Мальчишка действительно любил Барга, а тот любил его. Они были счастилвы в своем маленьком мире, который им предоставил Тенаар.
В конце недели Сато, будучи в уже отремонтированной зале досуга своих покоев, произнес:
- Прости, Руанд, я заставил тебя сблизиться с Барга.
- Господин, - Руанд говорил севшим, с небольшой хрипотцой голосом, - вы подарили мне счастье. Я действительно был счастлив. И вам только благодарен. - Он немного наклонился, опуская голову, - за все годы жизни в Кавехтаре, я впервые был счастлив. И это сделали возможным вы.
- И теперь познал боль.
- Я ее приму. - Руанд поднял голову, - приму и запомню. И отомщу. Как только войду в силу, направлю несколько положенных мне людей на поиски тех, кто привел план его убийства в исполнение и покараю такой смертью, что от одного упоминания дрожать будут все, кто так или иначе виноват.
- Пусть будет так. - Сато кивнул головой. - Я разрешаю тебе месть. От всего сердца разрешаю отомстить за любимого.
- Благодарю, господин. - Руанд вновь склонил голову и Сато заметил стоявшие слезы в его глазах. - Завтра я буду вашим Привратником.
- Я подожду. Ступай. Выплачь последние слезы. Не держи их, до самой последней слезинки, не держи в себе.
Руанд откланялся. Сато же кивнул головой Саит и та, подойдя, услышала только одно слово, после чего верной сукой метнулась за человеком, который был сейчас очень нужен. И он пришел. Пришел, вжал в кровать и вдавливал в нее до полного забытья. Сато сорвал голос, даже умудрился порвать простынь и наставить на бока любимого синяки пальцами, так хватался за него.
Клави прилетел и представил невесту. Леди Оливия была куколкой, с очень умным взглядом. И к Тенаару она отнеслась с настороженностью. Его действия, они уже облетели всю империю. Через неделю состоялась свадьба. Это было более чем скромное действо, так как женился не наследник, да и время военное было. Но значимость данного брака была огромной. Политические противники дома, который опозорился перед самим Тенааром, вошли в состав дома Маин, пусть и не в ближнюю семью будущего императора, но в семью его единоутробного брата.
Император присутствовал на церемонии, чисто на препаратах. Он потребовал от Кива сделать так, чтобы он смог высидеть ее от начала и до конца. Доктор сделал, но был готов прийти на помощь. На самом торжестве правитель пробыл не долго, после чего простился со всеми и ушел к себе. Его сын, тот за кем было интересно наблюдать, женился. Причем выбрал супругу сам, отвоевал ее и заставил тестя просто сдаться. Клависий-Мальдон умеет добиваться своего, тем более что император был прав - есть между ними любовь. Глаза у принца горят, когда он говорит о, теперь, супруге, и не победой и получением добычи, а страстью. Таким он сына никогда не видел, что грело сердце.