- Правящая Мать, - позвал мягко Тенаар, и женщина вздрогнула.
Оказывается, он уже некоторое время наблюдает за ней.
- Да, господин Тенаар? Простите, я позволила себе отвлечься.
Он вздохнул и покачал головой.
- Я прекрасно понимаю источник ваших тяжелых дум. - Он поставил чашку на столик, откинулся на спинку кушетки и сложил руки на груди. - Могу пообещать Вам, что именно Ваша персона с поста императрицы сойдет вперед ногами и только своей смертью.
Анаман замерла. Внутри нее одновременно разразилась буря эмоций и все заледенело. Описать, что с ней в этот момент происходило, просто невозможно. Все ее чувства были настолько яркие, настолько глубокие, что слова будут лишь бледной копией. Одним словом - облегчение. С плеч упали пудовые гири, с души сошел черный саван, сердце затрепетало, ощущая свободу. Женщина, словно в замершем кадре, медленно поставила чашку на столик и плавно перетекла на пол, вставая на колени, опуская голову и касаясь стоп опешившего и замершего Тенаара.
- Тенаар Сатори Ши-имо Хинго, старший супруг Наследного Императора книгой Судеб Будашангри, Духовный Отец и путеводная звезда всего мира Храма, я Анаман Вельжена Сейсар, КЛЯНУСЬ, в верности имени Вашему, силе Вашей и желаниям Вашим. Отныне Вы - МОЙ ЗАКОН! - она подняла голову и ее глаза с расширенными зрачками, словно ввинтились в самое сокровенное, в сердце, в душу, в его иерархическую лестницу свиты, в его стаю.
Она сидела на коленях, ее руки касались стоп Тенаара, голова поднята и преданнейший взгляд, - Сато, словно под гипнозом, "разобрал" замок из рук и его ладони накрыли голову женщины, принесшей ему ВЕЧНУЮ клятву, ПРИНИМАЯ ее всю, без остатка. Она, под его ладонями, закрыла глаза, на губах заиграла улыбка, нежная, облегченная.
Якорь. В пучине тьмы и отчаяния, она нашла свой якорь. Здесь и сейчас, навсегда, прекращаются игры императрицы с этим человеком. Отныне она та нить, за которую он будет дергать, и она будет исполнять все его желания беспрекословно. Этот якорь крепко привяжет ее к миру живых, даст сил продолжать, поддержать молодого императора, не дать гарему навредить себе и своему политическому делу.
Руки Тенаара осторожно были убраны. Женщина открыла глаза, мягко улыбаясь, вернулась на свое место, не распрямляясь в полный рост.
- Зачем? - только и смог выдавить из себя пораженный Сато, ибо его сейчас плющило и колбасило от силы, что он получил с приходом в его стаю такой волчицы, что будет защищать своих детенышей так, как ни одна молодая самка не сможет.
Анаман посмотрела в его лицо, ясно читая то, чего раньше не замечала: молод, юн разумом, умен, хитер, любит многих, защищает всех своих и никому не позволит поднимать в своем присутствии голову, если в силе не равен ему. Она ПРОЧИТАЛА его и на сердце запели соловьи. Тепло, там, где в сердце зияла пустота, поселилась искорка огня. Нет, она не заменит того, кого потеряли, нет. Эта искра имеет иное значение. Она якорь для души и разума, для целостности личности, что обязана быть сильнее всех, ибо на ее плечах огромная ответственность.
- Господин, - женщина смотрела на него спокойным взглядом умиротворенного человека, - я очень нуждалась в точке опоры. ВЫ стали ею. - Она приложила руку к груди, - здесь была тьма. Я слишком любила своего мужа. Слишком сильно любила его. Слишком многих соперниц убрала с дороги. Вырвала с кровью власть Правящей Матери. И все это было только для того, чтобы мой любимый больше никогда не волновался за сохранность дома и тех территории, что он к дому прибавил. Только для него я была Императрицей. Но, - она вздохнула, - его больше нет, как и смысла существования меня на моем посту. И вы… - опустив глаза, она продолжила - сказав, что только смерть сместит меня с моего поста…вы дали мне найти новый смысл для дальнейшего существования.
- Но зачем клятва?.. - Сато сглотнул, ибо понял насколько влип.
Анаман посмотрела на него и УВИДЕЛА все чувства, что начинали им овладевать, словно он впустил ее в свой круг, дал право видеть это. Ранее она, как и все окружающие его люди, видела только холодный пронзительный взгляд на бесстрастном поразительно красивом лице. Даже если он злился и показывал эмоции, делу не помогало. Он был словно чужеродным, закрытым и лишенным человеческих эмоций. Но сейчас, именно сейчас она видела его, ощущала и могла сказать - он обескуражен и не понимает ее поступок.