Гарем. Там покоя не было никогда. Леди грызлись. Владычицы вотчин воевали. Кусались в основном три вотчины - Сесилия, Бьяри и Мальмия. В этот водоворот попытались втянуть и Реману, но она своим прошением о просьбе разобраться в превышении полномочий со стороны леди Бьяри, жирно поставила точку. Леди Бьяри изумленно заявила, что не давала ход делу строительства на той территории, только мало кто ей поверит - подписи ее, даты совпадают. Она даже сама не смогла объяснить, как и почему документы подписаны, хотя доказывала иное.
Руфи наконец-то закончила обучение и прошла помолвку, а за ней и обряд. С Аише у них не то что мир не брал, они чуть ли не до рукоприкладства доходили. Аише была выше по положению и использовала это, причем давила и гасила Руфи тем, что ей уже доверяют более значимые задания, тогда как Руфи только подбирает мелочевку. При этом леди Оливия с грациозностью двуличной кошки скользнула между первым трио супруг императора и кружила рядом, греясь в лучах их славы и будучи под защитой сразу трех женщин, на которых Тенаар перекладывал большую часть работы по бомонду. Руфи это бесило неимоверно, и она строила подлянки сестренке, только Оливия всегда держалась начеку, поэтому младшая ничем не могла задеть старшую, как бы не пыталась.
Леона-Франциска отошла от болезни, врачи подтвердили, что осложнений у нее нет, но с зачатием нужно повременить, иначе она не сможет выносить ребенка. Тенаар согласился с этим, потребовав от врачей сделать все возможное, дабы леди была способна произвести на свет наследника. Его заверили, что курс лечения будет продолжен, дабы укрепить ее здоровье.
Игры бомонда продолжались с той же силой, с какой шли до всех потрясений. Из приближенных леди к Тенаару, к великому сожалению, леди Ринна и леди Исифа из рода Каур-де-Фанг сгорели в лихорадке. Если леди Ринна являлась лишь частью развлекательного направления, то вот потеря леди Исифы была действительно трагедией. Альма была опечалена, но постаралась закрыть этот пробел передав на руки Тенаара другую леди, которая станет связью между ними.
Сато дернул его за волосы и впился зубами в шею. Так хотелось его. Такой тоненький, такой податливый. Руками пройдясь по его бокам, вдавил бедрами в его тело и впечатал в стену. Жадно огладил бока, запустил руки вперед, за ткань брюк. Никто их не видел, все камеры пропускают запись, потому что он веет. Веет со страшной силы, с первой минуты как вышел из спальни, даже Руанд не ощутил его ухода.
Рыкнув, перехватил рукой сейчас мягкий орган, он куснул шею, присосался к ней, ощущая, что тело подрагивает от страха. Оскалившись, мурлыкнул на ушко:
- Возбуждайся, котенок, сейчас сделаю приятно попке. - Его голос породил стайки мурашей и вниз к паху прибыла кровь, которую разогнало действие веяния.
В руке тут же наметилось увеличение органа и за спиной заурчали от удовольствия, что добыча поймана. Покусывая и посасывая кожу шеи, рука мяла пах, а вторая начала стягивать штаны с бедер.
- Вот так, сладенький, сейчас мы с тобой поиграемся, - он отпустил его набухшую плоть и стянул штаны оголяя тело. - Ты ведь не окажешь сопротивления, сладкий?
- Нет, господин, я в вашем распоряжении. - Выдохнул парень и прогнулся в спине, ощущая неестественно быстрое возбуждение и жажду предоставить себя полностью.
В ответ рык, по телу жадные руки и пальцы, смазанные в чем-то скользком, плавно вошли в тугое колечко, вызвав стон.
- Тише, котенок, тише. - Шепот на ушко. - Зажми ротик, я сейчас сделаю тебя своим.
Парень зажал рот руками и замер, ощущая растягивающие движения. За спиной послышался звук раскрываемой упаковки, звук раскатываемого изделия и к дырочке приставили горячую головку. Толчок и парень в руки застонал, ощущая, как его взяли. Его перехватили за бедра, выдыхая от блаженства.
- Какой узенький, мой котик. - Заулыбались сзади. - Сейчас, сделаю приятно.
А дальше толчки только усилились, вколачивая в стену. Голос веял, заставлял быть возбужденным игнорируя терзания тела изнутри. Его взяли стоя, причем не заботясь о теле, ведь это был первый опыт…
- Ёб вашу маму! - выдохнув, резко сев на постели, он замер с бешено колотящимся сердцем.