Выйдя из своих покоев, осмотрел коридор и его убранство. Это был широкий коридор, на полу специальное покрытие, созданное из жидкого камня, который в себе имеет вкрапления из необработанных драгоценных камней, которыми выложен рисунок в центре в виде тысяч птиц, а по краям, как если бы на полу лежала дорожка, отлито золотом древнее писание. Когда Сато спрашивал, что означают эти символы, Шао сказал, что их читать могут только представители Храма, или сможет Тенаар, когда войдет в полную силу. В конце коридора, где через каждые пять метров обозначались выходящие наполовину от своего диаметра резные колонны, а по стенам шел естественный рисунок темного оттенка зеленого, как малахит с белыми прожилками, была глухая с первого взгляда стена. Если дойти до конца коридора, не сворачивая к лестницам, то будет еще несколько дверей, задекорированных так, что их на стене не отличишь, которые ведут в помещения для стражей, терминальная комната для слуг, зала где перед тем, как подать на стол повелителю ил Тенаару, специальные грибники проверяют блюда.
Когда Сато разбирался в устройстве здания, он удивился тому, что из своей спальни попадает в здание, которое стоит фактически в центре сад-Ханти, а он аж на четвертом этаже в этот момент дверь открывает. Эльмеша сказала, что это единственный портал, который настроен на господина Тенаара, поэтому из своих покоев он спокойно попадает на первый этаж здания официальных покоев. Когда он спросил для чего это, ему ответили просто: защита. Про защиту было сказано так: если будет угрожать опасность, реальная опасность физической смерти для Тенаара, и тут не будут задействованы люди, здание Авдехта, то самое где живет Сато, будет опечатано. Под покоями Тенаара расположена Зала Влияния, а под ними Тронный Зал с символом рода и в земле располагается точка силы, заключенная в сферу - Сфера силы. Терминал в официальные покои будет отключен, все двери Кавехтара будут вести Тенаара в его покои, куда бы он не хотел попасть в этот момент. Терминал эвакуации для него ведет в Храм, к Верхнему Стражу Духа. Но если хоть кто-то сделает так, что Тенаару придется покинуть свои покои через терминал эвакуации, который имеется в его спальне и ванной, то точка силы выплеснет поток энергии такой мощности, что выжжет весь Кавехтар дотла. При этом не просто здания дворцовой части, а всю область, которую занимает Кавехтар и под землей, вплоть до гнезда фильб.
Узнав про это, он спросил, было ли когда-либо близкое к описываемому. Эльмеша покачала головой и сказала, что если Тенаар будет вынужден спасаться в своих покоях и активировать блокаду не трогая терминал, то из гнезда выйдут фильб всей своей массой, а их там от мала до велика не меньше полутора миллиона постоянно. В стае фильб даже дети способны защищаться как дикие звери - всеми частями тела. Зачастую именно детки фильб опаснее всего. Вот если они не справятся, то тогда Тенаара эвакуируют, Страж окрасит стены Храма в кроваво-красный и Кавехтара не станет. Нападать на Храм в этом случае бесполезно. Он уже будет вне систем. Сато спросил: а как же тогда ваши слова, что сфера и покои Тенаара с Залой Влияния могут стать вне пространства и бить по ним бесполезно? Эльмеша улыбнулась и сказала, что это в случае если бить будут с орбиты, или еще какой сильной установкой. А вот в случае захвата, если попытаются напасть на самого Тенаара, мало никому не покажется. И на его незаданный вопрос ответила - фильб из гнезда выходят преданные только Тенаару и только в случае опасности его жизни при захвате. В остальные моменты они мирные и с ними ведут себя должным образом.
Сейчас он свернул из коридора, прошел к монументальной лестнице и спустился на второй этаж. Здесь было то, что его интересовало. Врата Айнхайнд. Белая стена с радужными переливами, словно бензиновая пленка на воде. Эта стена даже ночью белая, словно она сама свет, но не освещает пространство. В миллиметре от нее руку держать будешь ночью и не увидишь ее, только черный силуэт. Из чего сделана эта стена, не знает никто. Ее лазер и прочие инструменты, что в легкую самые прочные материалы разрезают, не то что повредить, даже следа оставить не могут.
Ступив на площадку холла, встав перед стеной, Сато ощутил, что эта радужная переливающаяся волна манила к себе, звала. И он шел, всматривался в образы, ощущая тепло в груди. Это место было чем-то ему знакомо. Нет, не тем, что он отсюда выполз, едва держась и корчась от болей в животе, нет не этим. Это ощущение было иным, как в Зале Влияния…
Сато очнулся от того, что его по щеке погладил присевший перед ним на корточки Шао.