- Более чем, господин. - Серьезно ответил маркиз. - Из моих уст никто и ничего, никогда не узнает.
- Тебе же лучше. А сейчас, будь душкой, работай в поте лица, ведь у нашей дражайшей леди Игретты было столько ниточек. Подхвати как можно больше и держи меня в курсе всего. Бомонд у нас нынче волнуется. Ступай.
Маркиз ушел, а Сато поверну лицо к окну и задумался, где и что он еще упустил.
Кавехтар, великий город, подземелье в несколько километров жилых и нежилых коридоров-пещер-уровней. Сюда трудно попасть и еще труднее выбраться, если ты не принадлежишь ему или хоть в чем-то провинился. Сюда, в его недра, спускают преступников, кого надлежит допросить, сделать из них сговорчивых болванок. И бывшего принца, ныне предателя Шана, без рода и семьи, отлученного самим императором, заковали в наручники. Два стража ведут его по коридору. На лице старые побои, но еще не сошедшие синяками. Во рту нет пары зубов. Есть переломы ребер, но они заживают из-за препаратов коими его пичкают.
Шан, ранее любимец бомонда, умелец сплетен и информации, был крепким орешком. Был. Ровно до того момента, как попал в недра Кавехтара, в его тюремный корпус. Поначалу, в самые первые дни, он даже плевал в лицо допрашивающих. Не долго правда. Пара сломанных пальцев и попрыгавшие по нему фильб-костоломы и Шан передумал быть неучтивым со следователем. А после хороших побоев, вырванных зубов простыми пассатижами, он начал говорить. Как оказалось, сломить его взращенную спесь и гордость ничего не стоило - десять парней, пустая комната и он, связан и раздет до гола. Запел фальцетом, начал тут же рассказывать, как и что было, кого и куда посылал, зачем и почему решил предать.
Вот сейчас его ведут на очередной допрос. Уже не бьют и не издеваются, просто задают вопросы, и он отвечает честно. Они могли бы и укол ему поставить, чтобы говорил без остановки и только правду, но он из рода Маин, а они устойчивы к подобным вещам, так как рождены от императора, который был коронован еще до того, как стал отцом, а значит в крови наследников есть частицы печати императора. Они не работают так как сама печать, но дают более устойчивый иммунитет и делают большинство психотропных простой водой.
В комнату, после длинного коридора, освещенную более ярко, Шан ненавидел, но прекрасно понимал - ему не удастся ничего сделать. Попасть в тюрьму Кавехтара означало одно: из него любыми способами вытянут все, что их интересует и никто не будет обращать внимание на его высокое рождение. Он сейчас простой преступник. Даже больше - он изменник и предатель, из-за которого честь и спокойствие правящего дома было нарушено. А к таким заключенным относятся с особой жестокостью и извращением.
Его ввели в комнату. Там был стол, небольшой. За ним сидел следователь. Рядом с ним всегда стояло два костолома. Оба одеты в чисто черные костюмы, на руках черные перчатки, лица бесстрастные и когда они начинали бить, лица и глаза не изменяли своих выражений и это было страшнее всего. Перед столом, через три метра от входа, с потолка свисала цепь с крюком, куда крепятся руки допрашиваемого. На полу специальные захваты, которые закрепляют ноги на ширине плеч. Присесть допрашиваемому не предлагают, никогда.
Следователь, которого Шан ненавидел люто, имел один глаз, второй был обезображен росчерком по лицу. Рана, нанесенная на войне. Следователь сухой фигурой, с заостренными чертами лица, коротким ежиком волос, имея каркающий неприятный голос, мог заставить трястись поджилки. Его тонкие пальцы всегда крутили в руках ручку. Этой ручкой он мог метнуть в допрашиваемого просто так. И ручка, имея заострённый кончик, могла ранить, не сильно, но очень болезненно - на ее кончике нанесен специальный препарат усиливающий боль. Перед ним всегда лежит три энерголиста, на которых информация о прошлых допросах, вопросы на сегодня и отчет о его поведении. Перед ним на столе, ближе к краю, стоит небольшая камера, которая ведет видео и аудио запись ответов принца.
И вот его ввели, руки быстро закинули на крюк, который чуть спустился, а ноги прикрепили к держателям. От долгих допросов руки затекают, тело болит, и вообще, в таком положении он очень уязвим. Сопровождение вышло. Следователь кивнул головой и один из костоломов отошел от стола. Без какого-либо предупреждения он с силой ударил его в живот. Шан охнул.
- Мне сказали, что вам не понравился пришедший, вы оказывали сопротивление, не захотели согреть его постель. Мистер Шан, вы понимаете, что здесь так принято? Вы не шли на контакт, и ваше тело отныне обязано отрабатывать дни без побоев именно так - вы греете постель того, кого к вам приводят. Если вы этого делать не будете, эти два человека будут завершать наши с вами беседы сломанными в вашем теле костями. И я буду менее благосклонен, буду более раздражен из-за затягивающегося допроса. Меши, поучи мистера Шана манерам.