Айри поморщилась — мужчина сильно сжал руку. За три года Айри прекрасно изучила трущобы и сразу поняла, куда попала. Знала, что есть такие заведения, где «как танцуешь — без разницы». Знала и то, что девочки, попавшие сюда, обратно не выходят. Кроме тех, редких, что бегут. Как, видимо, сбежала и та, вместо которой придется теперь долго и мучительно умирать Айри.
— Я станцую, отпусти меня.
Мужчина толкнул девушку вперед по коридору, сам шел следом, держа над головой свечку. «Трус», — определила Айри. Будто колода карт, и никогда не угадаешь, в какой последовательности эти карты откроются. Сегодня первым выпал Трус. Где-то рядом — Дурак, куча пьяных Шестерок, а во главе один Враг. Может, попадется еще и Добряк, кто его знает. Исход все равно один.
Трус отворил дверь, и Айри оказалась в крошечной комнатушке с зарешеченным окном. Одного прута недостает. Туалетный столик сломали пополам, зеркала побили, из шкафчика выбросили все наряды — видимо, обнаружив недостачу прута. И танцовщицы.
Трус выудил из груды платьев кусок тончайшей газовой материи.
— Надевай, быстро!
Айри перебирала костюм в руках. Кажется, будто воздух трогает. Не проще ли вовсе без ничего?
— Надену этот.
Айри взяла костюм для танца живота. Трус покривился.
— Давай, быстрее только! Сейчас громить начнут.
— Выйди.
— Смеешься? — Трус указал на окно. — Я сегодня уже выходил.
— Тогда запри дверь и стой лицом к окну. Побыстрее, а то громить начнут.
Айри скинула одежду, надела костюм. Туговат. Сбежавшая девчонка, видать, совсем крошка была. Потайной пояс Айри укрыла юбкой, на ногах и руках весело зазвенели браслеты из фальшивого золота.
— Готова.
— Ну, помоги нам Река! — выдохнул Трус.
Посреди затемненного зала — длинный стол. Шестеро почти одинаковых бритоголовых мужчин с хохотом бросают кости, звенят монетами. Айри видит Врага, он покуривает чаррас во главе стола. Взгляд скользит по животу девушки, по плечам. Сильный, уверенный взгляд, будто прикосновение. А вдруг это и есть судьба? Смерть в дешевом борделе?
Трус подтолкнул Айри к сцене, освещенной несколькими фонариками-шарами.
— Наконец-то! — заорал сидящий рядом с Врагом мужчина, которого Айри определила как Дурака. — А ей разве не тринадцать должно быть?
— Тринадцать и есть, — сказал Трус. — Хорошо растет девочка!
Тринадцать лет — тогда судьба пропала. Разве не символично? Айри улыбнулась, качнула бедрами, стоя спиной к зрителям. Дурак проворчал, что платит такие деньги не за хорошо растущих девочек, а совсем даже наоборот, но ворчание вышло неубедительным. Айри знала цену себе и каждому своему движению. Языку тела ее обучали с рождения. Танцевать Айри научилась раньше, чем говорить.
Задребезжала музыка. С трудом Айри узнала балисет. Невидимый музыкант не умел ни играть, ни настраивать сложный инструмент. Фальшь услышали все. Враг что-то сказал, и музыка стихла. Кажется, играл и вовсе автомат.
Как только звук истаял, Айри взмахнула руками, поднялась на цыпочки, и в голове у нее зазвучала своя музыка. Сделав несколько пробных движений, Айри повернулась к зрителям, наблюдая из-под полуприкрытых век за их лицами. У Шестерок отвисли челюсти, Дурак глупо ухмыляется, Трус смотрит на Врага, который подался вперед, наслаждаясь танцем. Враг тоже глупый, иначе давно бы понял, что не рабыню ему показывают. Ни одна танцовщица во всех тридцати княжествах не способна на такую грацию, такое изящество. Искусство, которым владеют лишь пять семей.
Айри скользнула со сцены, и, будто птичка, легко вспорхнула на стол. Только браслеты звякнули в тишине. Продолжая плавные и соблазнительные движения, Айри заняла удобное место. Теперь надо лишь выяснить, чего хотят эти люди. Айри допустила ряд ошибок в танце, разрушив гармоничную картину. Шестерки принялись моргать и вертеть головами, гадая, что их отвлекло. Дурак и Враг переглянулись, улыбаясь.
Айри дала им последний шанс. Скрестив руки, положила ладони на плечи. Простая поза, понятна каждому: «Не тронь меня, я беззащитна!»
— Давай, крошка, покажи, что у тебя там! — завопил Дурак.
Враг усмехается, подписываясь под словами Дурака. Гогочут Шестерки. Айри увидела ниточку судьбы. Несколько часов позора и страха на этом столе, а потом — смерть. Но это лишь ниточка, а колдунья обещала Судьбу!
Айри повела руками вниз, приспустив бретельки лифа. Мужчины затаили дыхание. Движения танца вновь стали безупречны, никому и в голову не придет остановить девушку.