Разумеется, вернувшихся допрашивали. Партизанам приходилось каждый день совершать огромные переходы, оставляя, тем не менее, город в пределах видимости. Отряды баронетов прочесывали леса, стихийно выставлялись дозоры - граф будто бы не желал принимать партизан всерьез и лишь отмахивался, как от расшалившихся детишек.
Наконец, случилось то, чего и следовало ждать. Очередной караван, отправившийся в Кармаигс оказался ловушкой. Вместо людей в телегах сидели переодетые в простую одежду вампиры. Да не просто баронеты, а воины.
Конвоиры сдались подозрительно быстро, и когда ободренные успехом партизаны в полном составе высыпали из леса на тракт, началась бойня. Как теперь говорил Варт - их все же, видимо, жалели. Огня было мало. Хватали и крутили по одному, правда, зачем - непонятно.
"Чего тут непонятного? - вмешался Аммит. - Про вас наверняка легенды ходят. Что толку перебить и похвастаться? А вот приволочь всю шайку на площадь, нагнать людей и казнить - другое дело".
Партизаны соблюдали неписаное правило: теряем троих - отходим. Лучше сохранить силы и потом нанести еще один удар, чем без толку всем погибнуть. И поэтому, когда в первые минуты битвы погибло десять человек, Варт скомандовал отход. Скомандовал, потому что не видел, что происходит с Ратканоном и думал, что он мертв. Потому что Ратканон никогда бы не подверг своих людей такой бессмысленной опасности.
Но когда он обернулся, пропустив в лес последнего из оставшихся, увидел своего командира живым. Великан размахивал огромным топором, кроша врагов, которые ничего с ним не могли сделать. "Очевидно, - предположил Аммит, - главного приказали в любом случае брать живьем".
В тот миг, когда меч одного из вампиров перерубил-таки топорище, Варт, доселе колебавшийся, повернулся и побежал. "Я б остался, - с горечью говорил он теперь, - но остальные-то уж далеко ушли, пока-то вернутся - все равно уж. Да и отвечать-то мне за них, не кому-то. Ай, не знаю! Ну или испугался я - кто теперь разберет? Он-то, он зачем на рожон полез? Ушли б все вместе, отмахались как-нибудь - не впервой. Эти черти только ночью преследовать горазды, а днем в лесу уйти - дело плевое. Лес-то наш, человеческий. Завсегда укроет".
Остатки партизанского отряда, порядком попетляв, стали лагерем неподалеку оттуда, где Река сочла нужным выбросить Аммита и Сардата. Не успели дух перевести, не успели оплакать командира, как раздалось хлопанье крыльев. Летучая мышь с писком вылетела из-за деревьев и сбросила на колени Варту маленький свиток.
Среди партизан грамотная выискалась только одна - угрюмая женщина, которая даже имя свое назвать отказывалась. Она и прочитала послание: "Ратканон мертв. Хотите выжить - выходите на тракт. Даю три дня, потом сдаваться будет бесполезно. Барон М."
Два дня минули. Партизаны устроили вылазку - самый ловкий и незаметный прокрался к тракту и увидел отряд вампиров. Хорошо расположились, стулья принесли, гамаки растянули. Тут же оказалось, что прятаться нет смысла. Затаившемуся в кустах партизану приветливо помахали руками и бросили кусок хлеба, а когда он вчистил обратно - рассмеялись вслед. "Завтра ночью!" - услышал он крик.
Все это Варт рассказывал, ведя Аммита и Сардата к лагерю.
- Я вот решил к реке спуститься, глянуть - может, сплавимся как-нибудь. А тут - вы. Ну и лупанули сгоряча, не взыщи уж.
Он обращался к Аммиту, и Сардат пока молчал. Слушал, впитывал огромное количество сведений о незнакомом мире.
- Одного не пойму, - сказал Аммит. - Почему вы просто дальше по лесу не уйдете?
- Тупые потому что, - огрызнулся Варт. - Матук, покажи.
Младший, внезапно обретший имя, схватил лук, натянул стрелу и, развернувшись, пустил ее куда-то в крону дерева. За миг до того, как стрела исчезла в листве, оттуда выпорхнула летучая мышь и, пискнув, скрылась в ветвях соседнего дерева.
- Пасут, - пояснил Варт. - То ли это вампиры сами, то ли мыши обычные - кто их разберет. Вампиры ведь могут с мышами говорить?
Тут Сардат тоже с интересом покосился на Аммита. Это что-то новенькое.
- Мыши - животные, - сказал Аммит. - О чем с ними говорить, о мухах? Но ты прав, их можно использовать для передачи посланий и для наблюдения. Нехитрые команды они понимают. Как, кстати, и волки.
- Волки! - воскликнул Варт. - Вот чего эти твари все кружат, а не нападают!
- Обычные звери, просто подчиненные воле вампира, - пояснил Аммит. - Сами вампиры сидят на тракте. Будь они ближе - я бы почувствовал.
Помолчав, он добавил:
- Гордитесь. Против вас выставили настоящих вампиров. Только вот сказки о "продать жизнь" лучше сразу из головы выбросить. Решат убить - вы их даже не заметите. Похоже, Эрлот времени даром не терял - обучил свою клику искусству настоящей войны, да разослал по графствам самых лучших. Он собирает армию.
- Против кого? - фыркнул Варт. - Против нас, что ли? Иль еще где-то такие же горемыки дергаются?
- Скажу тебе кое-что такое, от чего у тебя мозги перевернутся. Вампиры не всем миром правят. Далеко отсюда есть поселения вольных людей. Правда, я понятия не имею, сколько их, и как сильно они развились за тысячелетия. Но Эрлот, похоже, всерьез вознамерился положить этому конец.
- Здорово живем, - проворчал Матук. - А чего ж они там отсиживаются тогда? Давно бы уж собрались толпой, да врезали этим...
Аммит только рассмеялся, а ответить не успел - за очередными зарослями кустов неожиданно появился лагерь.
Посреди крошечной полянки горел костер. Юный партизан - лет семнадцати от силы парнишка - с грустью смотрел в котелок с кипящей водой. Еще пара десятков людей валялись на земле то тут, то там, вяло переговариваясь. Кто-то спал - берегли силы перед битвой. Только одна женщина, одетая в такую же рванину с ветками, как и мужчины, с неутомимой яростью колотила палкой подвешенный на дереве мешок с землей. Прах сыпался из дыр, но она все не унималась. Спутавшиеся темные волосы так и метались из стороны в сторону.
- Милашка, - заметил Аммит, когда женщина, прорычав ругательство, врезала по мешку так, что ветка, на которой он висел, хрустнула.
- Ей такого не скажи - копье проглотишь, - проворчал Варт, с каким-то неудовлетворенным желанием глядя на воинственную соратницу.
Присмотревшись, Сардат понял, что в руках у женщины не палка, а действительно самое настоящее копье. Еще три таких лежат поодаль, а одно висит за спиной. Женщина била тупым концом, видимо, чтобы не испортить мешок раньше, чем закончится тренировка.
- Эй, братия! - провозгласил Варт. - Я тут пару кровососов приволок - все веселее.
По лагерю будто ураган пронесся. Все вскочили. Парнишка у костра зацепил котелок, вода выплеснулась и зашипела на угольях, повалил пар. Люди хватались за мечи и топоры, кто-то поднял дубину.
Женщина повернулась к пришельцам, копье будто само собой крутнулось у нее в руках, наконечник уставился в грудь Сардату. Он почувствовал знакомый холодок. Кровь вампира...
Женщине оказалось лет тридцать или меньше - трудно сказать. Очень ожесточилось красивое прежде лицо. Руки, обнаженные по плечи, бугрились неженскими мускулами, а взгляд... Такой взгляд Сардат видел у мужчин, с которыми стоял насмерть, защищая родной поселок. Действительно, пошути - копье проглотишь.
Сразу стало ясно, кто есть кто. Изумленные, испуганные взгляды оторвались от Варта и переметнулись к женщине. Командира будто уже похоронили. Женщина же сверкнула глазами на опять поседевшего и ссутулившегося Аммита, потом оценила обрубленную руку Сардата.
- Да не боитесь, - увещевал Варт. - Эти - мирные. Может, подсобят ночью, авось, отпинаемся...
Женщина издала смешок.
- Подсобят? - Низкий, грудной голос. - Эти полудохлые ублюдки? В костер их бросить - чай быстрей закипит!
"Пора", - шепнул себе мысленно Сардат и шагнул к женщине.
- Ну давай, брось, - сказал, глядя в злющие глаза, и добавил, решив показать солидарность с Аммитом: - Милашка.