- От чего? - усмехнулась Мила.
- От фашизма - вот от чего.
- То-то они теперь всем, кто воевал на стороне Герма-нии, платят пенсии, как ветеранам войны, - сказал Вадим. - И кто тогда для них освободитель?
- А для латышей, что Советская Армия, что фашист-ская - без разницы, - пояснила Мила. - Папин друг, про-фессор истории, говорит, что для латышей мы более окку-панты, чем фашисты.
- Это почему? - удивился Женя.
- Наверно потому, - отозвался Вадим, - что мы ввели в 1940 году войска в Латвию в результате пакта Молотова-Риббентропа, насильно навязав советскую власть, а немцы их от этой власти освободили, принеся свою, фашистскую, которая не лучше.
- Я в истории не разбираюсь, - сказала Мила. - Но, похоже, здесь намешано всего. Папин друг приводил ста-тистику, из которой видно, что советской властью из Лат-вии было выселено и отправлено в Сибирь около 60 тысяч ни в чем неповинных жителей, а их дома занимались со-ветскими переселенцами из России. А теперь латвийское правительство возвращает собственность соотечественни-кам, выселяя русских.
- Это называется реституция. И все возвращается на круги своя, - изрек Вадим.
Они выехали за город и понеслись по шоссе с ветер-ком. Стрелка спидометра плавно двигалась от восьмидеся-ти к девяноста, ста десяти и остановилась на ста двадцати километрах. Машина мягко покачивалась на неровностях дороги, и Мила чувствовала себя комфортно на упругих мягких сидениях БМВ. Минут через пятнадцать они свер-нули на узкую проселочную дорогу, проехали лесочком и, наконец, остановились у ворот КПП. Из будки вышел сол-дат с двумя лычками на погонах, увидел Женю за рулем, поздоровался с ним, кивнул Вадиму и пошел поднимать шлагбаум.
Они медленно ехали по асфальтовой дороге, и Мила успевала рассмотреть домики, которые располагались сле-ва и справа от дороги. Это был даже не дачный поселок, а скорее дачный городок с асфальтовыми дорожками, кор-тами, столовой, магазином и даже гостиницей для высоко-поставленных гостей губернатора. Но сами дачные домики не произвели на Милу особого впечатления. Это были до-вольно скромные одноэтажные, хотя и добротные, по-стройки.
Отец Вадима оказался полным, среднего роста муж-чиной, с брюшком и округлым лицом. 'Ни за что бы не поверила, что это генерал', - подумала Мила. - 'А Вадик совсем не похож на отца', - отметила она.
Встретил генерал Милу радушно.
- Леонид Васильевич, - представился он, протягивая Миле руку, и тут же склонился над Катей. - А чья это та-кая красивая девочка? - голос его потеплел, в глазах поя-вились живые огоньки.
- Мамина, - твердо ответила Катя.
- А как зовут эту мамину дочку?
- Катя, - без тени смущения ответила девочка, и видно было, что дядя ей понравился.
Напряжение, которое не оставляло Милу, пока они ехали к поселку, как-то незаметно отпустило ее. Она пред-ставляла отца Вадика суровым мужчиной с командным го-лосом, а он оказался простым, вполне симпатичным и до-машним человеком в синем шерстяном спортивном кос-тюме, который совершенно ему не шел, так что Мила даже почувствовала некоторое разочарование, но умные глаза и внимательный, насквозь пронизывающий взгляд выдавали в нем человека непростого и властного.
Домик внутри оказался неожиданно просторным: об-щая комната или зал, хорошо, даже, на взгляд Милы, рос-кошно обставленный: два кресла, диван, полированный стол с шестью стульями с высокими спинками, импортным телевизором и стереомузыкой. На стенах висело несколько хороших картин. Две небольшие спальни с добротными деревянными кроватями и прикроватными тумбочками. Встроенные шкафы для одежды и белья удобно располо-жились по одну сторону коридора рядом с душевой. Кух-ня, оборудованная по городскому типу, с импортной газо-вой плитой и гарнитуром из натурального дерева, не ис-портила бы интерьер любой городской квартиры.
- Чувствуйте себя здесь хозяйкой, - просто сказал Ле-онид Васильевич.- А если вы с Катериной накормите двух холостых мужчин хорошим обедом, они возражать не бу-дут. Холодильник и кухня в вашем полном распоряжении.
Генерал говорил шутливо, и Мила охотно подхватила этот тон:
- Разве можно оставить голодными двух мужчин, если от них зависит в прямом смысле наша безопасность.
- Ну, пока вашу безопасность обеспечивает только один из них, другой еще на распутье, - с улыбкой возразил Леонид Васильевич.
- Почему это на распутье? - деланно обиделся Вадим. - Я без пяти минут офицер милиции.
- Ты без пяти минут будущий офицер милиции. А ка-ким ты будешь стражем правопорядка, время покажет, - генерал хлопнул сына по плечу.
Холодильник был забит до отказа: мясо, колбаса, зе-лень, сыр, а также виноград, яблоки, бананы и даже моро-женное. На полочках в холодильнике вместе с майонезом, кетчупом и горчицей стояла бутылка водки 'Посольская' и две бутылки сухого вина. 'А в зале, в серванте стоит коньяк и крепленое вино', - вспомнила Мила. 'Стратеги-ческий запас', - решила она, потому что знала, что и отец, и сын пьют не много.
Мила особенно не ломала голову над приготовлением обеда. 'Нужно быть полной дурой, чтобы с такими про-дуктами не накрыть приличный стол', - подумала Мила и, засучив рукава, принялась за работу. Она достала из моро-зилки курицу и поставила размораживать. Затем взяла ку-сок любовой свинины, которая лежала незамороженной в холодильнике, и стала резать ее на ломтики в палец тол-щиной для шницелей. Пока оттаивала курица, Мила по-чистила картошку, залила ее водой и поставила на плиту, не зажигая огня. Это можно сделать минут за сорок до обеда. Потом она отбила свинину, посолила, поперчила и оставила полежать. Говядину можно было бы подержать в уксусе, но свинина хороша и так. Мила посмотрела, не за-была ли чего, и пошла спрашивать, на сколько планировать обед. В любом случае у нее оставалось время, чтобы все успеть приготовить.
Вадима она нашла на теннисном корте. Он играл с ка-кой-то миловидной блондинкой. За игрой наблюдали заго-релый молодой человек и две девушки. Мила подошла и стала следить за игрой. Блондинка играла хорошо. Она профессионально подавала с подбросом мяча и легко при-нимала подачи Вадима. Вадим проиграл сет и гейм и по-дошел к Миле.
- Познакомьтесь, моя девушка, - представил Вадим Милу своим друзьям и назвал всех поименно.
- Ты в теннис играешь? - спросила блондинка, на-звавшая себя Алей.
- Наверно, не очень хорошо, давно не играла, - по-скромничала Мила. Она до восьмого класса занималась теннисом, даже успела выполнить третий разряд и чуть не дотянула до второго. Но с тех пор играла только по слу-чаю. Корты стали платными, стоили дорого. Теннис вдруг стал привилегированным видом спорта, а с тех пор, как президентом стал любитель тенниса, - престижным. На теннисные корты вышли не только люди президентского окружения, но и многие из тех, состояние и положение ко-торых позволяло платить за это дорогостоящее предпри-ятие.
Первый сет Мила проиграла с небольшим счетом.
- Молодец, - похвалила Аля. - Где училась?
- Да так, - соврала Мила, - везде понемножку.
Второй сет она уже вела, и за нее стали болеть и де-вушки, наблюдавшие за игрой, и молодой человек, Стасик, и, конечно, Вадим.
Мила, ободренная зрителями, почувствовала игру, и у нее теперь все получалось: и подачи, и приемы мяча, и об-водки. А когда она, отбив очередной мяч, вышла к сетке и изящно срезала мяч почти под сетку, зрители зааплодиро-вали. Аля, красная от досады, расстроено стукнула ракет-кой о бетон корта, но заставила себя улыбнуться, хотя улыбка вышла натянутой.
- Молодец. Только не надо прибедняться. Небось, все время тренируешься.
Мила не стала оправдываться и просто развела рука-ми: извини, мол, так получилось.
- Давай еще пару сетов, попросила Аля.
- Вечером, - весело ответил за Милу Вадим. - Сейчас некогда.
- Ну, ты даешь! - сверкая влюбленными глазами, ска-зал Вадим. - Как ты ее сделала! Альку здесь никто не обыгрывает, а ты ее на обе лопатки положила.- Она теперь от злости две ночи спать не будет.