- Русские в этом отношении подкачали, - усмехнулась Мила. - Иной раз в троллейбусе от какой-нибудь дамы так шибанет потом, что хоть нос затыкай, а уж про мужиков я и говорить не хочу...Прошу прощения, не за столом будь сказано.
- Американцы как народ формировались в других экономических условиях. Может быть, не будь семнадца-того года, мы бы тоже не казались Америке и Европе та-кими дикими, - попытался заступиться за русских Влади-мир Сергеевич.
- А ты знаешь, Володя, простому американцу напле-вать, что там у русских делается. Ему все равно, принимает он душ ежедневно или нет, и что он думает про американ-цев. Но когда они сталкиваются с нашим образом жизни, они не понимают многое из того, что доходит до них из России. Например, они не понимают нашего отношения к пожилым людям и инвалидам. Когда они видят, как у нас, помогая инвалиду войти в автобус, его чуть не втаскивают туда за шиворот, они спрашивают, почему нельзя обеспе-чить автобус гидравлической системой, которая опускает ступеньку до уровня тротуара. В Америке все эти пробле-мы давно решены. Для американца инвалид - это такой же гражданин, как все. И это уже на уровне подсознания. И самое главное: нет этой русской брезгливости к инвалиду. А это уже другой, более высокий уровень культуры... Вот сравните, могла бы быть такая терпимость здесь? Ежегод-но по всей Америке проводят массовые марафонские забе-ги, и в этих забегах принимают участие инвалиды. Забег длится два с половиной, три часа. Известен случай, когда к финишу прибежала или притрусила, как хотите, бабулька через семьдесят четыре часа...
Реваз сделал паузу и, прочитав недоумение в глазах слушавших, с видимым удовольствием заключил:
- И все спортивные представители, судьи, машины скорой помощи ждали ее, не высказывая какого-либо не-удовольствие по этому поводу.
Реваз обвел всех торжествующим взглядом, надеясь увидеть в ответ выражение одобрения
- Глупость! Иррациональная глупость! - охладил вос-торг Реваза Владимир Сергеевич.
- Вот оно чисто русское мышление! - обиделся Реваз. - А я считаю это проявлением культуры. Терпимость и со-страдание американцам более свойственны, больше, чем русским. Они терпимы не только к старикам и инвалидам. Они терпимы и к чужой внешности, одежде, к иной манере поведения, потому что, прежде всего, ценят свободу во всех ее проявлениях.
- Извини, Реваз. Я понимаю, ты уже почти америка-нец, и тебе по штату, извини за каламбур, полагается хва-лить Америку. Но, поверь мне, ты все равно в глубине ду-ши останешься советским армянином, и душа у тебя боль-ше русская, чем американская. Я категорически заявляю, что ты более духовный, чем любой американец. И духов-ность эта не поверхностная на показ, а глубинная, которую клещами не вырвать и никакими ядами не вытравить. Так что, не надо говорить об американской духовности и аме-риканском сострадании. Это у них не генетическое, а бла-гоприобретенное и проявляется настолько, насколько тре-бует закон и общепринятый порядок. Американское обще-ство сделано искусственно конституцией, логикой и зако-нами. Так как болит душа у русского человека, не болит ни у кого, и страдает русский человек на всю катушку. Запо-ют цыгане про очи черные и очи страстные, русский обры-дается. Пушкин ходил к цыганам в табор пострадать под цыганскую песню. И гуляет русский 'во всю Ивановскую' так, как никто не умеет. И отдаст все до последней рубахи из сострадания к ближнему...
Реваз хотел что-то возразить и чуть привстал из-за стола, но встретился с твердым взглядом Владимира Сер-геевича, и снова опустился на стул. Владимир Сергеевич замолчал вдруг, словно устыдившись пылкости своей речи, и сказал спокойным ровным голосом:
- А насчет глупости, согласись, что благоразумнее было бы оставить на финише одну скорую помощь и одно-го или двух спортивных представителей, чтобы дождаться, когда прикандыляет упрямая бабулька.
- Володя, - мягко сказал Реваз. - Это патриотично, защищать свою страну и свой народ. И это по-американски. Жаль только, что русские сами часто хают Россию и все чаще поворачиваются в сторону Америки.
- Это сегодняшние государственные мужи поворачи-ваются в сторону Америки, вместо того, чтобы использо-вать лучшие качества своего народа и вести страну по сво-ему пути, а не по чужому.
- Но неужели плохо жить по правилам, чтить закон и Конституцию на деле, а не на словах, быть законопослуш-ным гражданином, патриотом своей страны, а не вести се-бя как вздумается. В Америке частная жизнь - 'privacy' - это неприкосновенно. Посягательства на частную жизнь, воровство, мошенничество ставят вне закона и сурово ка-раются. Системы правопорядка защищают личность от произвола, насилия, вмешательство в частную жизнь не на словах, а на деле, потому что в Америке считается высшим достоинством быть свободным.
- Поэтому в Америке назначают сроки заключения, которые могут составлять сотни лет. Еще одна глупость!
- А не глупость давать за убийство пять лет, а потом выпускать через год на свободу, - парировал Реваз. - Да у вас здесь все с ног на голову перевернуто. Убийцы гуляют на свободе, судебная система насквозь прогнила, судьи продаются как проститутки, братки судят по своим поня-тиям честнее, чем прокуроры. И что ты защищаешь, не по-нятно, - разозлился Реваз.
- Не спорю. Кругом бардак и коррупция. Но так не будет всегда... Заметь, Реваз, и в Америке тоже не всегда все было в порядке. Вспомни, как шло первоначальное на-копление капитала, вспомни 'великую депрессию и массо-вую безработицу. А если говорить о посягательстве на личную жизнь и свободу, то вспомни Гувера, когда велась тотальная слежка за каждым, когда подозрительность ца-рила в обществе, и любой американец мог быть арестован по незначительному поводу.
- Вот эти решительные меры и спасли свободную Америку. Компартия была запрещена, и это стало благом для Америки, а то коммунисты и Америку превратили бы в нищенскую и дикую страну, как они превратили Россию. Кстати, это все в прошлом.
- Да, сегодняшним американцам и тебе вместе с ними повезло, что вы попали на пик благополучия, в котором сейчас находится Америка. Согласись, что ты не поехал бы жить за океан во времена Гувера или 'великой депрессии'.
- Обидно, что ты обо мне так думаешь! - Реваз резко отодвинул от себя тарелку, и она откликнулась металличе-ским звоном, наткнувшись на вилку. - Ты знаешь, почему я уехал в Америку! Потому что меня вытолкнули из моей родной Армении и из Азербайджана, а Россия, где я хотел найти вторую родину, меня тоже не приняла. Я здесь был 'лицом кавказской национальности', а в Америке я амери-канец, полноправный гражданин этой страны, и меня, где бы я ни оказался, будет защищать государство и армия. Меня уже попробовали остановить ваши менты в Москве, но посмотрели мой американский паспорт и взяли под ко-зырек. И я в этот момент почувствовал гордость за то, что я американец. А теперь скажи, как я должен относиться к Америке, которая, я надеюсь в это, станет моей второй ро-диной? И жаль, что это не Россия. Но России я не нужен. Боюсь, что и ты, Володя, ей не нужен, иначе она бы тебе, доктору наук, ученому, не платило бы гроши, которые у вас называются прожиточным минимумом.
- Прости, Реваз, я не хотел тебя обидеть. И реплики мои не имеют никакого отношения к личному. Ты мой друг и, надеюсь, останешься им. А в лицемерии ты меня упрекнуть не можешь. Просто я не настроен так востор-женно, как ты, и хочу сказать, что не все так просто, и что иногда даже очевидные вещи могут быть неоднозначными. Как говорится, палка всегда о двух концах. Ну, вот смотри, американцы стремятся к независимости. Для них харак-терна вера в собственные силы, стереотип американца: хо-рошая работа или свой бизнес, создание семьи, собствен-ный дом и автомобиль.
- Да, и это хорошо. В Америке трудолюбие и делови-тость - достоинства, а работа - источник благосостояния. Там уже ребенку внушают: 'сделай себя сам!' и поддер-живают в нем самостоятельность. Молодежь не гнушается любой работой и стремится к материальной самостоятель-ности. Достигнув совершеннолетия, дети обычно покида-ют дом, самостоятельно выбирая свой путь...