Я бы не сказал, что Зате достались сущие пустяки. Даже усадьба, пусть и вполовину меньшая, чем у неё, по местным меркам стоит немало. Плюс к этому лавка, торгующая всяким металлическим, деревянным и текстильным скарбом, плюс некоторое количество лошадей и верблюдов, доставшихся после раздела имущества покойного Хона. Ну, и трое рабов, выполнявших обязанности слуг. Но больше всего она радовалась тому, что сохранилась дефицитная краска, привезённая «с озера Чад».
«Присматривать» за новым приобретением она назначила Элга, который вместе с семейством переселился в бывших хозяйский дом покойного деверя Заты. А поскольку честность этого человека я хорошо знал, то не удивился, когда тот через пару дней явился к Зате и сообщил, что обнаружил тайник с деньгами и медными прутками, имеющими хождение у «дикарей».
Из-за этой находки мы с любовницей поспорили. Она собиралась просто забрать всё в свою казну, а я настаивал на том, чтобы часть найденного она отдала Элгу. Убедить её удалось только тем аргументом, что бывший помощник караванщика станет ещё более верным, если его поощрить. И Элг действительно принялся «суетиться», не только восстанавливая разрушения, нанесённые пиратами, но и вскоре возобновил торговлю в лавке. А поскольку ему не требовалось столько обслуги, как прежнему хозяину, почти всех «вольных» он распустил, а «на освободившиеся площади» впустил «первых в государстве Эстес шорников».
Пару хомутов Сек с помощниками соорудил достаточно быстро, и мы с ними ещё пару дней извращались, подбирая прочую сбрую, которая потребна для того, чтобы пара лошадей, запряжённых в повозку с одной оглоблей, могла не только тянуть груз, но и «притормаживать» телегу при спуске с горы. И опробовали получившуюся конструкцию, перевозя те самые горшки с краской из одной усадьбы в другую. Что ж, получилось довольно неплохо, несмотря на то, что я помнил, как это всё работает, очень и очень относительно. «Грузоподъёмность» пары лошадей в сравнении с прежней, «душащей» упряжью, практически удвоилась.
Полученные от Заты деньги очень даже вдохновили моих несостоявшихся грабителей, и они пару дней бегали по местным купцам, возвращающимся в город, предлагая заказать совершенно новый в Маси товар. И, нужно сказать, небезуспешно, поскольку те, кто доставлял в город брёвна, поглядев на упряжку моей любовницы, быстро сообразили, что за один рейс смогут существенно увеличить прибыль. При этом мужики вовсе не скрывали, что надоумил их на это изобретение «человек света».
Их длинные языки и стали причиной нового поворота в моих приключениях на планете с названием Темпоральный Урод.
Пара копейщиков, явившихся в усадьбу Заты-су потребовали, чтобы я явился к некоему Адол-опу. Судя по суффиксу «оп», неведомый мне Адол принадлежит уже не к простолюдинам, возвысившимся благодаря обладанию материальными ценностями, а к тем, кого на Земле называют дворянами. Причём, достаточно высокоранговыми: что-то вроде графа.
Оказалось, это предводитель войск, направленных правителем Эстеса, чтобы отбить у марентских пиратов город Маси. Величина немалая, поскольку в государстве, расположенном в Западных горах континента, высшая власть не наследственная, а выборная: «короля» выбирают вот из таких «опов» и «енов» (что-то вроде маркиза). Пожизненно. Но без права передачи трона по наследству. При этом учитываются разные факторы — от заслуг перед страной до возраста: не выберут ни старика, который сможет править два-три года, ни юношу, не успевшего ни отличиться, ни обрести жизненного опыта. И Адол-оп вполне себе попадает в эти рамки, обозначенные для претендентов на престол. Если что-то вдруг стрясётся с нынешним «гарантом территориальной целостности Эстеса». Если перевести на земной возраст, лет тридцати пяти, сильный, со взглядом умного человека.
— Как ты, человек света, оказался в этом городе?
Пришлось рассказать свою историю, начиная с выезда на квадрике вдвоём с дочерью кузнеца Оне и заканчивая «заселением» в усадьбу господина Хон-су.
— Чем занимаешься здесь, в Маси?
— Жду, когда вернётся из государств Хи и Воастчу наш корабль, чтобы уплыть с ним в наши владения. Либо кто-нибудь из эстесских или иных купцов отправится торговать с людьми света.
— Откуда ты знаешь, что ваш корабль ушёл в Хи и Воастчу?
— Там, в наших владениях, я был одним из командиров, и мы обсуждали, куда поплывёт этот корабль, когда будет готов к плаванию.
— У вас много кораблей?
— Не знаю. Когда я уезжал в Город на Озере, было три. Сколько стало теперь, я не знаю. Может быть, пять, может быть, шесть.
— Я видел ваш корабль. Он огромный. Чтобы построить такой, да ещё из железа, нужно много десятилетий.
— Он строился не здесь. Его сюда… э-э-э… прислали из другого мира. Чтобы такой построить, нужны не десятилетия, а один-два года. И там, в другом мире, железных кораблей множество. Есть такие, которые в десять раз, в двадцать раз больше того, который ты видел. Если нам здесь нужно, то просто берут какой-нибудь из них и присылают нам. Более мелкие строим и мы. Очень быстро — один-два месяца.
При мне, конечно, на Центральной не было построено ни одного судёнышка, но подготовка верфей к их крупноузловой сборке шла полным ходом. А теперь, наверное, уже что-нибудь и построили, поэтому я не чувствовал, что привираю, говоря об этом Адолу.
— Как много у вас воинов?
О, это уже пошло выпытывание военной тайны! Смеюсь я, смеюсь! Но скрывать смысла нет.
— Не знаю, сколько их сейчас. Может, сто, а может, уже двести.
Ответ рассмешил военачальника.
— И вас ещё не покорили дикари?
— И не смогут покорить. Воины моего народа вооружены лучше них и убивают на большом расстоянии.
— Как марентцы? Огнём, дымом и громом?
— Да. Только оружие марентцев намного хуже нашего. И ты, Адол-оп, должен знать, что случилось с двумя марентскими кораблями, которые напали на наш корабль.
Он знал, поэтому кивнул
— Ты знаешь, как устроено это оружие?
— Знаю. Но у вас не получится изготовить даже оружие марентцев.
— Почему?
— Потому что секрет этого оружия не в его устройстве, а в смеси, которая выбрасывает метаемый снаряд. Чтобы сделать оружие нужно много бронзы, а чтобы отбиться от несколько кораблей, надо много этой смеси. Но я могу подсказать, как сделать так, чтобы марентцы, даже если они снова нападут и разобьют ворота, не попали в город.
— Как?
— За воротами должна находиться опускающаяся железная решётка. Её не сможет пробить даже огненно-громовое оружие марентцев.
Наш разговор, затянувшийся ещё на четверть часа, закончился приказом:
— Ты поедешь в нашу столицу.
Причём, судя по тому, что последние вопросы уже не касались военных дел, а мои ответы не содержали каких-либо технических откровений, решение об этом «граф» принял ещё до разговора со мной.
Фрагмент 11
— Прямо сейчас? — удивлённо спросил я.
— Нет. Вчера из столицы пришёл корабль, и через три дня он отправляется назад. На нём ты и уплывёшь.
Да, видел я эту парусно-гребную посудину, явно быстроходную, ничуть не похожую на «толстобрюхие» купеческие суда. И даже успел разочароваться, когда стало видно, что это за корабль, после испытанной было радости из-за того, что скоро наконец-то закончится моё совершенно бездарное сидение в Маси.
А вот безапелляционность «графа» меня взбесила. Простой, блин, как три рубля! Он решил, и я должен взять под козырёк. Кто он мне? Даже не командир. Даже не подданный ихнего «короля».
Впрочем, именно, что не подданный, а человек второго сорта, инородец без каких-либо прав. Националюги проклятые! Чего стоит только жест этого «дворянина», давшего понять, что разговор со мной закончен: движение кисти руки, которым отгоняют муху. Мол, пошёл вон, смерд, ты мне надоел.