Мы с Мефодием часто вдвоем рыбачим. В прямом смысле этого слова (чтоб вы не подумали чего). Нормальный мужик, природу любит, много молится (вот, не могу понять смысл всей этой молитвы...), только, разве малоразговорчив. Однако, кой-чего удалось выудить и у этого "схимника".
Как я понял, в православном мире, вопреки противным слухам, немного содомского греха. Все подобные факты святые отцы стараются заминать, отправляя согрешивших подальше от людского суда. Но в случае Кирилла с Мефодием свою роль сыграло одно дополнительное обстоятельство.
Аккурат со временем, когда наши иноки засветились со своими амурными несуразностями, то самый знаменитый монастырь сослали епископа той самой епархии, к которой некогда принадлежала наша Беловодская пустынь. Предстоятель был заподозрен в связях с романтичными юношами. Данный эксцесс замять не удалось. Его подхватила пресса, что в конечном итоге, подогреваемое гомофобией нашего здорового и агрессивного по отношению ко всему нестандартному общества, привело к широкой огласке и репрессиям внутри церковной иерархии.
Карьера наших божиих людей, находящихся в разрыве друг от дружки, развивалась довольно гладко. Очень скоро по благословению своего отца духовного они приняли монашеский постриг. С глаз долой - из сердца вон? Но ведь разлука, как многим известно, кой-что бережет...
В общем, суждено было в один прекрасный день сердцам юношей возъединиться и слиться в блаженной гармонии. Надо заметить, почти с самого начала отношений оба довольно тяжко переживали свою необычную связь, а в разлуке испытывали физическое страдание от космического одиночества. Любовь - такая штука... в ней так легко пропасть... впрочем, кажется не мои это слова. В какой-то старой песне так пелось. Чего скрывать - бывали в их разъединенном существовании и моменты, когда хотелось навсегда расстаться со своей непутевою жизнью, а это ведь самый страшный грех - когда ты божий жар... то есть, дар отвергаешь (по крайней мере, так в книгах пишут). Спасало, что оба по натуре в сущности оптимисты и жизнелюбы. Влюбленные, безумцы и поэты лучше переносят невзгоды жизни. Потому что одержимы и не зациклены на неудачах.
Однако, ищущий да обрящет, жаждущий да напьется. Выпускнику семинарии Кириллу дали приход в селе, в Тверской области. Очень скоро там же возник Мефодий - в качестве диакона. Проблема, собственно, была в том, что Мефодия вовсе не благословили оставлять остров. Снова скандал... Служителям и духовному начальству уровня благочиния удалось утрясти дело: днем с огнем не найти теперь священника, добровольно согласного на служение в глубинке. А тут, понимаешь, добровольцы...
Первое время местные жители не могли нарадоваться. Годами ни одна сволочь не соглашалась ехать в из богохранимую весь, а тут - цельных два экземпляра! Да еще такие аккуратные, культурные. Обходительные и обстоятельные. Храм Божий стал как конфетка. Возрадовалась паства благолепию. А немногим погодя стали все же примечать: батюшки-светы! Попы-то, эт самое... того. Ручка в ручку ходють. Старухи терпели-терпели, да и понаписали в епархию. В смысле, доносов.
Надо сказать, епархия некоторое время отмалчивалась. Начальство думало, все рассосется. Дефицит духовных кадров и все такое. Не рассосалось. К тому же, жизнь на приходе, ранее считавшимся проклятым, все же наладилась. Пару раз епископ наезжал, наблюдал отмечал прилежание в службе, особую душевность клира. Но в деревне всегда так: коль взъелись на тебя неформальные лидеры общества, пиши "пропало". М-м-мда... в общем, пришлось Кириллу с Мефодием менять место служения.
Припомнили Мефодию, что он практически слинял с острова, то бишь, уехал без благословения своего духовника. Принятие решения для начальства было мучительным. И все же оно было принято. Их перевели в другую епархию, а, если говорить просто, изгнали с глаз долой.
Попали наши горе-соколики в Рязанскую губернию, в скит, братия которого немало трудилась на сельскохозяйственном поприще. Скит являлся по сути довольно крупным сельхозпредприятием, поставлявшим продукцию в один прославленный русский монастырь. Кирилла определили на скотский двор, Мефодия - полеводческую бригаду, и, надо сказать, трудились оба по-стахановски и с молитвою на устах. Виделись мужики нечасто, да им, в сущности это и не надо было. Мне Мефодий как-то признался: для них важна ДУХОВНАЯ связь и осознание, что родственная душа где-то рядом. Кажется, в старину это именовалось "платонической любовию". Простите за грубое слово, секс здесь на последнем месте. А может и вообще кстати не при чем. Кто читал "Идиота" Федора Михалыча, где весьма тонко отслежены отношения двух духовно близких мужчин, данную область человеческого бытия поймет.
Вероятно, и здесь бы все у Кирилла с Мефодием было нормально. Более того: наши монахи получили приставку "иеро-", то бишь, пошло у них повышение по духовной линии. Но во всяком обществе, к сожалению, находятся злопыхатели, способные ради карьерного росту и удовлетворения личного садистско-людоедского инстинкта на большие и мелкие подляны. Потекли в епархиальное управление "докладные записки", содержащие всякие мерзости.
Однажды в пустынь пришло распоряжение. Как в той песне: дан приказ ему на запад - а ему, грешному, в другую сторону. Друзья на сей раз порешили не смиряться с участью, определенной чужими дядьками (хотя, если уж и судить строго по вере, на все воля божья), а пошли по беспределу. Иначе говоря, ударились в бега.
Еще давно, на острове, Мефодий прочитал в дореволюционной книжке про наш Никольско-Беловодский монастырь. Поскольку в современных справочниках и энциклопедиях о таинственной обители не сообщается ничего, иноки пришли к выводу, что место святое, как и многое у нас на Руси, брошено и позабыто. Что характерно, они почти что угадали. Изначально целью иноков было возобновление духовного служения. Замечу, данная задача ими достигнута вполне. Жаль только, среди нынешнего населения Беловодья не встречаются особо верующие. Просто, некому заценить красоту службы, которую творят Кирилл с Мефодем. Но творят они все же исправно. Как минимум, в собор теперь войти - одна радость. Красиво там стало!
-- Эйфория
Внезапно пришла в Беловодье Ольга Андреевна, бабушка из Преддверия. Сказала, ЭТИ уже начали борзеть. Заходят в деревню - и берут, что хотят. Кур там, овощи, консервы. И все им спиртное подавай, а в магазинах берут бесплатно. Как опричники - заваливаются молча - и забирают с полок. Полрайона уже взвыло, теперь их называют все "оккупантами проклятыми". Ольгу Андреевну по-особому обидели: у нее несколько овечек - так они приехали на бронетранспортере пьяные, забор снесли, тут же на дворе всех застрелили из автомата и забрали. Правда, на прощание культурно сказали: "Спасибо, бабуля, за шашлык!" Вот бабушка обиделась и ушла к сыну покойной подруги. То есть, к Жоре. Она просто не знала, что наш Жора теперь уже воробей-то стреляный, причем, ее же обидчиками. Рассказала: уже такой разговор в деревнях пошел: "Достали оккупанты - уйдем в Беловодье, там хотя бы сволочей нет!"