Хирка оглянулась, но Имланда больше не было. Она заметила только тёмную пещеру под Маннфаллой, из потолка которой торчали камни. И Дамайянти. Беспощадная танцовщица отправила её прямиком сюда ещё до того, как путешественница успела бросить хотя бы один взгляд на поверхность земли. Она не увидела города. Не сходила к Линдри. Она должна была сдержать обещание, и теперь её дом находится здесь.
Но где – здесь?
Хирка пошла за Скерри не потому, что ей этого хотелось, а потому, что чувствовала: так будет правильно.
– Где мы?
– Это Нифель, разрушенный город. Не следует здесь оставаться.
Хирка подавила желание спросить, что именно стало причиной его уничтожения.
– А… мир? Как вы его называете?
– Дрейсиль. Первая страна.
– А… – Путешественница между мирами поудобнее пристроила мешок на спине. Снег летел в зал и собирался в сугробы. В дальнем конце помещения стены рассыпались. Обрушенные колонны торчали, как костяшки пальцев. Двое мужчин ждали Скерри. Та сделала жест рукой, и все вышли наружу до того, как Хирка успела поздороваться. Единственное, что она успела заметить, – один из Умпири оказался так же легко одет, как и Скерри. Погода была ему безразлична.
– Куда мы идём?
– В Гиннунгад, – ответила провожатая, не оборачиваясь.
– Это далеко? – Хирка почувствовала, что холод пробирает её до костей, и огляделась в надежде увидеть лошадей и повозку, но вокруг не было ничего, кроме снега. – Разве у вас нет ездовых животных?
– Для чего?
Хирка вновь чуть не застряла в снегу.
– Для того, чтобы передвигаться верхом или в экипаже. – Может, дело в языке? Скерри не слишком уверенно и, казалось, как-то неохотно изъяснялась по-имландски. Но та остановилась, повернулась к спутнице и обнажила клыки.
– А что, похоже, меня надо возить?
Хирка помотала головой.
– Я хотела сказать…
– Четыре дня. Гиннунгад в четырёх днях пути. – Скерри оглядела замёрзшую девушку с ног до головы. Даже в слепых глазах можно было различить разочарование. – Ну, или, скажем, в шести днях, – язвительно поправилась она и зашагала вперёд.
Место, где царит свобода
Ример вскарабкался по крыше на конёк, остановился и прислушался. Вдоль берегов реки потрескивал лёд. Из какого-то окна через пару домов выплеснули воду из ведра. Подождал ещё немного. Нужно было соблюдать осторожность. Из-за визита бывшего ворононосца жизнь Линдри могла оказаться под угрозой.
Чайный дом обладал атмосферой места, где царит свобода. Безопасного приюта на нейтральной территории. Двери заведения всегда оставались открытыми, а Римеру больше некуда было идти. Если он отправится куда-то ещё, по Маннфалле сразу поползут слухи, а этого не должно произойти до тех пор, пока он не придумает план дальнейших действий.
Поднялся ветер. Продрогший юноша сжал кулаки и попытался вернуть к жизни замёрзшие пальцы. Он всего сутки пробыл на этом морозе, а поддерживать в себе тепло уже не получается даже с помощью Потока.
Ример ухватился за край ската, перевалился через него и спрыгнул на землю. Площадка позади чайного дома выступала прямо в реку, как пристань. У стены здания стояли кресло-качалка и замёрзший фонарь. Вьющиеся лозы взобрались вверх по балкам и уснули на зиму.
Бывшему Колкагге казалось, что он различает, как через узкие щели между наличниками пробивается свет. Непрошеный гость постучал. Долгое время внутри царила тишина, а потом дверь открылась. Из проёма на него уставился прищуренный глаз.
– Это я, – прошептал Ример.
Линдри вздрогнул, как будто обжёгся. Деревянная створка с протяжным скрипом распахнулась. Хозяин дома уронил свечу, которую держал в руках. Она покатилась по земле и потухла. Юноша остановил её ногой. Торговец чаем закашлялся, сделал знак Всевидящего и попятился.
Ример схватил старика за руку.
– Нет! Нет, я не умер! Слышишь? Я жив.
Ужас во взгляде Линдри угас. Он впустил гостя, высунул голову наружу, огляделся по сторонам и только потом закрыл дверь. Казалось, он то ли ожидал, что с Римером придёт кто-нибудь ещё, то ли никак не мог взять в толк, как тот сюда добрался.
Узкая задняя комната была заставлена ящиками и холщовыми мешками. В воздухе висела пыль от сухого сена. В голове у Римера внезапно всплыло воспоминание, как они стояли здесь со Свартэльдом в ту ночь, когда Колкагги отплыли в Рейкавик, и спорили о вещах, которые сейчас казались совершенно обыденными. Что мастер тогда сказал?
Ты не сможешь править миром из Шлокны, мальчик.
Линдри подталкивал гостя вперёд, в помещение чайного дома. Во мраке серели столы и скамьи. Ночь украла блеск у деревянных поверхностей.