– Я хочу устроить рождественский прием, – тихо сказал он. – Мои родители устраивали такие приемы каждый год. Это было интересно, возможность встретиться с друзьями, собраться всей семьей, вкусно перекусить.
– Звучит здорово, – сонно пробормотала я.
Честно говоря, я была не сильно заинтересована в проведении еще одной шумной вечеринки, учитывая то, что случилось на последнем званом обеде в моем доме. Но ни за что на свете я бы не смогла отказать Киану. Не имело значения, что, скорее всего, это будет наискучнейшим мероприятием, где мне придется общаться с людьми, которых я не знаю. Киан заслужил этот праздник.
– Итак, ты будешь хозяйкой на приеме вместе со мной?
– Конечно. – Мое сердце отчаянно забилось от понимания того, что совместный прием гостей – это то, что делают обычные пары. Я была одновременно взволнованна и напугана этим.
– Я хотел бы пригласить Миранду.
И что я должна была ответить? Вечеринка пройдет в его доме, и ни за что на свете я не стану диктовать, кого туда приглашать. К тому же он волновался за Миранду после недавнего визита Арчи-младшего.
– Хорошо.
______________________________
Следующие две недели прошли в вихре планирования и подготовки к празднику. Прием должен был состояться сегодня вечером. Киан был взволнован предстоящим событием, а я тихо умилялась, глядя на него. У нас с Майком не было особых традиций для празднования Рождества. Нас хватало только на то, чтобы сходить посмотреть световое шоу и пить галлонами гоголь-моголь, смотря по телевизору «Рождественские истории». С Кианом все было по-другому. Покупка рождественской ели превратилась в многодневный шопинг, во время которого мы обошли с десяток мест и осмотрели более шестидесяти вечнозеленых растений всех сортов и размеров. Наконец-то выбрав дерево, мы приступили ко второму этапу – его украшению. На чердаке в доме Киана хранились огромные коробки, забитые елочными игрушками, гирляндами и прочей ерундой.
– Зачем тебе столько рождественских украшений? – удивленно спросила я. Содержимым этих коробок мы могли бы украсить не только дом Киана, но и каждый второй дом в квартале, если не больше.
– Скопилось за много лет. – Он порылся в одной из коробок и, широко улыбаясь, протянул мне нечто жуткое, сделанное из фетра. – Это Генрих Восьмой.
– Кто?
Интересно, в какой альтернативной вселенной король, убивающий своих жен, ассоциируется с Рождеством?!
Киан рассмеялся.
– Он висит на ели каждое Рождество. Несколько лет назад мы поехали в отпуск в Англию. Я очень хотел посетить лондонской Тауэр. Но Хизер посчитала это скучным и направилась в универмаг «Хэ́рродс». Я пошел на экскурсию один, и это был лучший день за весь отпуск, поскольку в противном случае я бы не сумел осмотреть все, что хотел. Именно в Тауэре я увидел его, – Киан указал на игрушку, – и подумал, что он забавный. Как правило, он висел между ветками, скрытый от глаз, потому что не нравился Хизер.
Как так получалось, что, чем больше я слышала о Хизер, тем больше она мне не нравилась? Я могла понять желание провести один день из совместного отпуска по своему усмотрению. Я отчаянно любила Киана, но иногда мне требовалось немного времени для себя. Но играть в игру «Спрячь Генри так, чтобы его никто не нашел», когда твой муж хочет, чтобы игрушка висела на рождественском дереве?!
Подойдя к ели, я повесила фетрового монстра на самом видном месте и широко улыбнулась.
Киан рассмеялся и вернулся к разворачиванию остальных игрушек.
– Знаешь, она согласилась? – вдруг сказал он.
– А?
– Миранда согласилась прийти не прием.
Я боролась с желанием закатить глаза. Вместо этого, заняла свои руки красивой стеганой юбкой для ели, которую мы купили вместо скучной старой.
– Значит, она ответила на твой звонок?
– Я встретился с ней вчера в кофейне.
– И как все прошло?
– Не очень хорошо. Она все еще злится, но, по крайней мере, она не сказала о нас с тобой ничего отвратительного.
– Ты говорил с ней об Арчи?
– Нет. Что я должен был сказать? Совершенно точно, что она не захочет обсуждать со мной свою сексуальную жизнь. К тому же, любые мои слова она воспримет, как лицемерие. Я просто хочу, чтобы она знала, что я рядом. Конечно, я все еще чертовски зол на нее за то, что она позвонила твоему отцу, и за то, как она относилась к тебе, но… она все еще моя дочь.