Все, дорога через мост свободна. Три фуры замерли у правого бордюра моста, а легковые машины валяются на полотне дороги.
— Слей мне на руки, — прошу брата, и с удовольствием мою руки.
— Полотенце возьми! — Это бабушка Аня стоит сзади. Смотрит на меня, как на героя.
— В машину! — даю команду и иду снова за руль. Пока они садятся, смотрю, который час. А время бежит неумолимо — 14 часов и 45 минут. Это мы лихо проехали Краснодар! Делаем успехи, на ликвидацию пробки потратили всего пятнадцать минут. Все сели? Хорошо! Завожу мотор — и вперед через мост, мимо легковых машин змейкой!
Дольше мост свободен от машин. Все по привычке посмотрели направо, на реку Кубань — один миг видна бурлящая вода реки сквозь фермы моста, и короткий мост остается сзади. За мостом дорога в две полосы в каждую сторону, широчайшие обочины по сторонам, можно сказать, до Горячего Ключа точно. Машин встречается мало, надо постараться проехать отрезок до Горячего Ключа быстрее, нагнать отставание из-за потери времени. Увеличиваю скорость до ста — ста двадцати на отдельных отрезках, и мы мчимся вперед…
Впереди большая станица, повторяющая название города на реке Волге. Раньше надо было снижать скорость до 60 километров в час — населенный пункт потому что, а сейчас я не снижаю. Трасса ограждена со всех сторон, а впереди начнется участок с дорожными знаками зеленого цвета. Это обозначение автомагистрали, где скорость ограничена 110 км/час. Но я держу скорость по ситуации — то разгон, то торможение с объездом препятствий.
— Человек на дороге! — сказала бабуля раньше брата.
— Где? — еще не могу поверить и сбрасываю газ. Бабушка Аня придвинулась вплотную к нашим спинам и смотрит вперед между нашими головами.
— А вон там, слева у заправки, видишь? Где цены на бензин указаны, — бабушка от волнения протягивает руку вперед между нами. Дорога разделена посередине отбойником, и другую сторону плохо видно. Принимаю влево, к центру дороги и отбойнику, и торможу прямо перед вертикальным указателем — АЗС «Роснефть» с ценами на горючее.
Стоит «Тигуан» белого цвета, а рядом с ним — женщина с ребенком. Стоит и смотрит на нас, как мы подъезжаем.
Хотя очень рад, торопливости не проявляю. Выходим все из машины — и к отбойнику.
— Эй! — кричит женщина. Рядом с ней — девочка лет десяти на вид. Женщина хватает ее за руку и быстрым шагом приближается к отбойнику с той стороны.
— Здравствуйте! Откуда вы? — задает вопросы. Ведет себя сдержанно, но в эмоциях ощущается радость вместе с облегчением, и в уголках глаз слезинки.
Женщина по виду местная. Волосы черные, карие глаза, лицо строгое, нос немного с горбинкой. Фигура стройная, близка к идеалу, но крепкая, и без жира. На вид бы дал ей лет 35, но женщины с Кавказа могут выглядеть немного старше своих лет, тем более без косметики. Одета в легкую куртку и джинсовую юбку, на ногах легкие ботиночки.
Девочка — почти копия мамы, длинные черные волосы заплетены в косу, одета в куртку и джинсы темно-синего цвета. Смотрит нас своими огромными карими глазами и не может, в отличие от мамы, скрывать свои бурные эмоции радости от встречи.
— Мы из города на Дону, — разговор веду я, — сегодня утром выехали, и вы первые, кого мы встретили сегодня. А вы откуда будете?
— Из столицы края мы! Как пережили это утром, не знаю, понять ничего не могу. Связи нет, электричества нет, никого вокруг живых нет! Вы первые, кого встретила!
— Расскажи коротко, что у вас произошло, а потом мы. Как зовут вас? — Надо узнать, что тут происходило. А похоже, что то, что и в нашем городе. Может что нового для себя узнаем. А бабушка Аня тем времени нашла проем между заграждением, и идет к девочке.
— Все случилось рано утром. Воскресенье, дочка встает рано, я встаю рано, а муж всегда отсыпается. Все было хорошо. Потом как пошла волна света через меня, как через костер иду, лицо горит. Но не огонь, и не горячо совсем. Несколько минут — и все прошло, только лицо горячее. Сижу и ничего не могу делать. — Говорит, а сама будто переживает все заново.
— Лейла меня зовут, а дочку Амина… — добавляет, и снова берет паузу. Я молчу, не хочу перебивать и подгонять женщину.
— А сколько на часах было, не помните? — Бабушка Аня стоит рядом с девочкой и задает свой вопрос.
— Помню, как не помнить, — Лейла энергично отвечает. — Семь часов и десять минут!
— И у нас в это время было то же самое, — вставляю я.
— Но дальше выходит дочь и говорит, что ее братик не дышит. Все бросаю, бегу в комнату к сыну — не дышит, потом бегу к мужу, пытаюсь разбудить, переворачиваю и вижу — он не дышит. — Опять замолчала, но не тороплю ее, не тот момент. Похоже, что сильная женщина, судя по тому, как держится.
— Что еще сказать? Бегала, по дому, по соседям, ни одного живого человека не увидела. Пропал свет, телефон замолчал. Телевизор, радио — все молчит. Села возле сына и сидела долго. И дочка рядом…
— Потом решили выбираться из города, родители мои живут недалеко и другие родичи. В станице, десять километров от Апшеронска. Еще в другой, рядом — двенадцать километров в горы. — Опять сделала паузу… Дальше уже спокойнее продолжила:
— Сын мой Дамир, ему двенадцать лет. Было. Завернула его в ковер — вон на заднем сиденье лежит. Везу с собой, похоронить хочу. С мужем Георгием ничего не смогла сделать, в нем больше ста килограммов веса. Завернула в покрывало, а спальню заперла. В городе оставаться нельзя — пошел дым от пожаров по улице. Как собрались, как выезжали из города, сам представляешь, если выбрались. Чуть не задохнулись на одной улице от дыма! Решила добираться в станицу к родне. В горячем Ключе сделали разворот, и у заправки стали. — Сделала небольшую паузу и продолжила:
— Дальше ехать — бензина не хватит в баке. Что делать? Стою и смотрю. Живого человека не увидели пока никого. Бензин залить в бак не получается, надо что-то придумать.
— И тут вас увидели! Легче нам сразу стало, еще есть живые люди!
— Мы двигаемся к морю, там устроимся… С нами поедешь? — задаю вопрос.
— Спасибо, — отвечает, и смотрит мимо меня, — хочу добраться к родным, там легче будет при любом исходе. Даже, если в живых никого не увидим. Сына похороню на семейном кладбище…
— Так… — теперь я начинаю думать…
— Андрей, поможешь заправить машину? — Брат кивнул, потом с канистрой и шлангом пошел к машинам у заправки на той стороне дороги.
Бабушка стоит с девочкой чуть в стороне, и тихо с ней разговаривает. А я пошел в машину за картой.
Возвращаюсь к Лейле.
— Смотри, — говорю, — мы едем в Джанхот. Будем устраиваться жить здесь, здесь или здесь. — Показываю точки на карте.
— Знаю эти места.
— Наша цель — устроиться в подходящем месте и жить там, не менее, чем год. Маловероятно, что на той стороне гор что-то изменится. Год принимаем условно, как время, необходимое для разложения останков человека и животных. Далее сейчас мы не загадываем. Если приедете в свою станицу и никого там не будет, можете впоследствии, как сделаете все свои дела, присоединиться к нам.
— Знаешь Джанхот? Тогда в первый месяц — каждое воскресенье мы будем появляться на площадке, перед пристанью в бухте, в 12 часов дня. Дальше — в первый день каждого нового месяца, в то же время, в полдень. То же предложение, если вдруг встретишь живых людей и, если захотите приехать к нам совсем, или в гости. Если будете в назначенном месте в другое время, оставьте нам записку прямо посреди этой площадки, под урной. А урну я поставлю, причем прямо по центру. Так же и мы, если удастся, проедем через Армянский перевал в Апшеронск, и затем в твою станицу. Адрес спрашивать нет смысла, где сможете устроиться — кто знает!
— Еще, если приедем в твою станицу, будем стрелять в воздух, слышно будет хорошо, — добавляю.
— Так же и мы, если приедем на берег, будем делать выстрелы. — Лейла ответила мне. — Оружие найдем, — еще добавила.
— Договорились. Ну, время не ждет, нам еще ехать до места километров сто тридцать, вам немного меньше. — Пора прощаться, раз так решили.
Брат все сделал, нашел машину с бензином, 95 или 92, у водителя не спросишь. Но для их бензинового мотора пойдет. Залил бак до горлышка.