Одеваться надо в не шуршащую ткань, и от нас не должно исходить никаких запахов. Кабаны, и не только они, очень хорошо слышат и имеют не плохой нюх. Если животное услышит хоть малейший посторонний звук, то на это место он больше не вернется.
Еще нужно помнить, что этот зверь очень крепок на рану, у него толстая кожа и слой сала. Поэтому стрелять надо в область сердца за передней лопаткой, в голову под ухо, в шею и в позвоночник. С ранами в другие места кабаны убегают. Раненый зверь уйдёт в глухие места и будет потерян как трофей.
— Следует заметить, — осторожно начал брат, — у нас нет подствольных фонарей.
— Совершенно верно. Все что мы можем, это взять фонари и просто подсветить перед выстрелом. Говорить нельзя, я тебе дам фонарь и толкну рукой в знак того момента, когда надо подсветить. Затем стреляю по выбранной цели.
— А я? — скромно спросил брат.
— Потом будем стрелять оба, во все, что движется и шумит… По крайней мере, много шума наделаем, что тоже хорошо…, для наших целей — отвадить хищников…
— Группа кабанов должна подходить достаточно шумно. Они сильно хрустят валежником, слышно повизгивание поросят и громкий топот. Из-за этого выход стада будет слышно, только кабан-одиночка может пройти незаметно. Кабан обычно перед выходом на поле приостанавливается, прислушивается и уже только после этого выходит. К месту кормежки первыми выходят молодые свиньи, затем самки с поросятами, и только в самом конце выходит самец, который возглавляет стадо.
— Еще скажу о повадках кабана, — продолжаю говорить. — Если зверю что-то покажется подозрительным, он поднимает голову и весь застывает. Когда зверь спокоен, он обязательно помахивает хвостом. Если какой-либо из самцов застыл с вытянутым в струнку хвостом, это означает, что он подал сигнал опасности и через секунду стадо побежит. И еще. Крупные секачи одиночки никогда не будут кормиться на окраине. Они скорее выйдут в самую середину поля.
— А я вот что хочу сказать, внуки! Надо все время думать, и быть осторожными…
— Что ты имеешь в виду, бабушка, когда говоришь об осторожности — тут же спрашивает Андрей.
— А то, что если вы ранили животное и оно убежало, то не преследуйте его, так как оно может спрятаться и напасть на вас. И к лежащему животному не подходите сразу, а только потом, предварительно сделав контрольный выстрел в ухо.
— Все-все, пошел собираться! — Я понял, что бабушка сейчас долго будет внушать меры предосторожности.
— И не ночуйте в домах села, не надо… — добавила бабуля.
— Поедем на микроавтобусе, на Фольксвагене. В грузовую часть кинем два матраца, махровые простыни. Две подушки возьмем из салона Тойоты.
Собирались не спеша, все равно уже темнело, так что добираться будем в темноте. Сложили в машину оружие, патроны в сумке. Взяли бутыль с водой, брат кинул две пачки орешков. По-моему, миндаль и грецкие орехи — этого добра набрали в магазинах много и разного, так как в упаковке и практически не портится. Спальные принадлежности не забыли. Если все будет идти по плану, то мы разместимся с матрасами на крыше сарая, который присмотрели заранее. Дождя не будет, как нам сообщила бабуля. А ей можно верить.
Как это происходит всегда на Кавказе — только что были сумерки, и сразу опустилась темнота. Звезд не видно — только луна проглядывает изредка сквозь проплывающие облака. Поцеловали оба бабушку, чем немного напугали ее, закрыли ворота и двинулись в село. За руль сел Андрей, он хорошо ориентируется в темноте. Зрение — как у кота, видит предметы там, где я их не различаю.
Пролетели все повороты нашей грунтовой дороги до шлагбаума, снизили скорость до минимума и тихо покатили по улице поселка в свете фар. Наша цель находится в верхней части его, у дома, где проживают козы. Почему-то и кабаны приходили туда в огород. Остановились у забора, заглушили двигатель, выключили свет. Сидим и слушаем.
Из-за наполовину открытых окон машины слышны звуки цикад, с высоких деревьев на другой стороне улицы. И больше ничего. Хотя нет, пару раз донеслось тихое «мме-е-е» за домом, где стоит сарай. Хотя дом мы освободили от трупов, но находиться там не будем, как бабушка велела. Еще раньше мы оценили обстановку с братом, когда намечали ночевку у коз, и присмотрели для засады односкатную крышу сарая для сена. С этой крыши открывается хороший обзор как на дверь сарая с козами, так и на все пространство огорода, вплоть до полосы деревьев — границы леса. Еще скат крыши удобно наклонен в противоположную сторону — в сторону улицы, будет удобно лежать и вести стрельбу. Если придется, конечно.
Очень интересно сделана дверь сарая, где обитают козы. Она устроена так, что может распахиваться в обе стороны, и внутрь, и наружу. Набитый кусок резины обеспечивает легкую фиксацию двери в закрытом положении. Так вот, козы умеют открывать ее, толкая головой! Хозяину наше уважение, царство ему небесное! Кстати, относили мы хозяев недалеко, в яму у речки, за огородами. А недавно начали закапывать трупы, с верхней части села. В этом доме уже закопали, вырыв яму. Сейчас начало лета, все заросло высокой травой, но место примерно знаем, и туда не полезем. Это я подумал о том, как будем охотиться на фазанов завтра утром… За оставшиеся дни до выезда в гости постепенно захороним всех в землю.
Каждый тихо положил на плечо матрац с махровой простыней и подушкой, взял свое оружие. Я — сумку с припасами и оружие, брат — свое ружье и бутыль с водой. И так, друг за другом, прошли в калитку, затем к сараю. Деревянную лестницу заранее поставили к стене, когда планировали выезд.
На крыше было удобно. Простой рубероид с засыпкой давал хорошее зацепление для подошвы, был чуть теплым после летнего, пусть и облачного дня. Когда раскладывали матрасы и устраивались, животные в сарае нас услышали и пришли в движение. Но голос не подавали. Мы замерли и стали слушать. В сарае тоже стало тихо.
— Может, они научились и дверь подпирать, от хищников? — спросил я Андрея.
— Я этому не удивлюсь, — задумчиво ответил брат. — В борьбе за существование можно чему угодно научиться… Пойду, закрою двери в машину и возьму фонари.
Мы не закрывали их, чтобы не хлопать в тишине. Сейчас козы нас почувствовали, так что можно пошуметь. А для ночных визитеров еще рано. Думаю, что если придут гости, то в самое неудачное время, а именно — ближе к утру. Коз до этого мы не смогли посчитать, сделаем это завтра утром, чтобы потом наблюдать за их численностью.
А потом мы лежали на крыше сарая, иногда переговаривались — шепотом, одними губами, но больше молчали. Я лежал на спине и смотрел, как на небе изредка проглядывала луна, в прорехах медленно проплывающих облаков. Вспоминал прошлую жизнь, которая постепенно стала чем-то прекрасным и далеким. Таким, что больше не повторится. Эпизоды прошлой жизни пролетали один за другим. Брат тоже молчал и думал о своем. На его лице читалась работа мысли. Наверное, он больше анализировал происходящее, чем вспоминал прошлое.
Договорились дремать по очереди, по одному часу. Первым выпало мне, а Андрей остался на посту бодрствовать. Козы в сарае затихли — видно тоже уснули после трудного дня. Ветер стих, только чувствовалось легкое дуновение в сторону гор. Горы молчали, и только ощущались своей громадой и массой, за полосой леса. Мои веки стали наливаться тяжестью, я закрыл глаза и погрузился в чуткий сон.
В процессе сна я несколько раз открывал глаза, снова погружался в сон, а через час проснулся самостоятельно, Андрею не пришлось толкать меня.
— Смена караула, — прошептал брату, который с охотой устроился на боку, на своем матрасе. Я уселся на своем, скрестив ноги, размял шею, руки. Стал прислушиваться к звукам ночи. На моих командирских часах стрелки указывали на начало третьего часа ночи. Сижу, слушаю звуки в ночи. После некоторой адаптации начинаю слышать шорохи в траве между строениями. Если к этим шорохам подключить воображение, то начинаешь представлять, как бегают по своим делам грызуны.
И шорохов довольно много. Да, действительно, грызуны стали хозяевами в усадьбах после ПОТОКА. Полное раздолье, полно запасов, никакого давления со стороны людей. Остались только естественные враги — кошачьи, пернатые хищники. Лисы тоже могут приходить. Еще говорят, что ежи охотятся на мышей, но точно не знаю. Надо спросить у брата.