Днем они ехали с женой к детям погостить. Проезжая на окраине города, его автомобиль приблизился к группе голубей, клевавших на дороге. Костя Топорчук не пугнул гудком своего нового автомобиля. Вдруг, он приостановил машину, свернул к тротуару и остановил мотор. Бледность изменила вид его лица.
- А ты чего, Костя? - Удивилась тихая Мария.
- Теперь я все вижу, Мери... Сон вижу...
- Ну вот опять сон... Ну что-же ты видишь, говори поскорей!
- Видишь голубей? Сон про них был... Вот он сизый... Такого во сне видел, в своих руках, Мери. Как бы поймал его и хочу задушить. За горлышко вот так нажимаю постепенно, а он смотрит так жалобно на меня и слеза кап-кап... А я смеюсь и дальше душу. Вдруг, Мери, эта птица Божия открывает ротик и говорит, как человек кроткий, Божий... Такого голоса не слыхал нигде, нежный и строгий. Говорит мне:
- Константин Топорчук! Зачем ты душишь меня? Не души пусти. Я христианин, я брат твой, не души...
А я смеюсь и дальше потихоньку душу его. Он больше не просил меня, а только тихо прошептал:
- Виновен пред Богом будешь... Виновен! - И головка склонилась его. Это тогда я проснулся, когда слова его услышал. Смеяться я перестал. Сделалось мне страшно пред Богом.
Заговорила испуганная жена:
- Костя, виновен ты пред Богом был не раз, когда воевал с братьями в церкви, когда жестоко поступал с людьми. Не раз плакала в молитве за тебя. Особенно же, когда ты проповедника подкапывал, чтобы разорить его и деток его. Господи, прости нам! Мария вытирала орошенные слезами глаза, и тихо всхлипывал с нею муж. Из-за высоких домов выглянуло солнце и приятно им улыбнулось. Для них настал воистину Новый Год!
Сын Евники
Жаркий день склонялся к вечеру и долгожданная прохлада опустилась на город Листры, расположившийся на равнине у Тарсийских Гор. Это небольшой город в Ликаонии, а вместе с тем важный и известный. Торговля на главной улице закрывалась. Лениво мул там и сям тянулся домой с хозяином с полевой работы. Слышалось блеяние овец, с холмов, по направлению к Дервии, доносились голоса пастухов, звавших свои стада. Прохлада и сумерки казались такими желанными и приятными предвестниками ночного отдыха!
В это время по дороге из Дервии, пересекшей горы, к окраине Листры приблизились два путника, усталость которых можно было очень легко заметить. Оба имели с собой небольшую ношу; более пожилой из них, и пониже ростом, казался задумчивым или погруженным в тяжелые воспоминания. Более молодой странник с заметным интересом смотрел на город впереди него.
- Остановимся, брат мой, здесь на короткое время... - Проговорил старший путник. В голосе его звучала торжественность и нежность.
- Вот тут это было... Когда я открыл глаза, вокруг меня были скорбящие и молящиеся братья... Я был опять дарован им Всемогущим живым, после избиения меня камнями за Иисуса, Господа моего... Когда тело было поругано злыми людьми, дух был в общении неописуемом с Отцом... Владыко неба и земли, прими от рабов Твоих хваление сердец и славу великую за честь страдания ради имени Иисуса... Ты привел нас опять в эти страны, открой же врата сердец человеков! Укажи нам место отдыха в сем граде для усталых ног наших...
- Брат Павел, я возношу Богу хваление духом моим постоянно, что Он удостоил меня странствовать с тобою в местах сих, возвещая Евангелие Христово. Когда я пришел с братиями и с тобою из Иерусалима в Антиохию, голос внутренний все время возвещал мне: оставайся там. Жди повелений Моих... А теперь вот с тобою странствуем со святой вестью и так несказанно легко на сердце, хотя дорога пыльная, а солнце палит усталое тело. Но у Господа и прохлада есть. Вот опять шел бы всю ночь обратно в Дервию, если бы Дух Святой повелел.
- Сила, добрый мой брат, нам предстоит служение в Листре. Славное служение. - Глубокомысленно проговорил Апостол Павел. В это время они входили в Листру. Прошло значительное время с тех пор, как последний раз ап. Павел был там и возвещал благую весть, при знамениях и чудесах. Тогда был с ним и Варнава, муж исполненный веры и Духа Святого. Однако, пришлось ему разлучиться с Варнавой и придти сюда с Силой, которым Бог утешил сердце Апостола. Смутно помнились ему улицы и домики некоторых братьев. Но найдут ли они их теперь? Окажется ли им уголок для отдыха после трудного пути из Дервии, томительного дневного пути? Сила же только молитвенно размышлял об избиении ап. Павла при первом посещении Листры, лично он никого не знал среди братства в этом городе, хотя был уверен, что Бог Всемогущий, приславший их сюда, пошлет им место и отдых Своими чудными путями.