- Ба-х! Ба-х!, - Вдруг где-то влево послышались выстрелы.
- Тра-та-та! - заетрочил неугомонный пулемет. Рувим Шор перестал думать. Пригнул голову. Берта что-то шепчет. Крестьянин извозчик подсовывает шапку с глаз, - большая очень. Прислушивается.
- Далеко где-то... - епокойно пробормотал к Розе. - Не привыкать ведь...
Роза оборачивается к старикам:
- Чего вы волнуетесь? Это далеко. Вскоре будем в городе...
Мысли Розы кружились также вокруг вопроса, - почему они должны бежать? Почему их судьба и всего еврейского населения так капризна? Почему их ненавидят эти банды в лесах? Или это - безсознательная, звериная жажда крови, удовлетворяемая на евреях меетечек и сел Украины?
Что она будет делать в городе? Как проживет ео стариками?
- Ву-у... Ву-у... - крылатый ветер. Пронзает холодом. Пулеметные выстрелы умолкают. Красное зарево на горизонте разрисовало мрачное небо.
- Кажется, Бондаривку подожгли... - тихо сказал извозчик. Торопит лошадку.
Ветер молчит. Степь пугается кроваваго зарева вдали.
* * *
Уже нееколько дней семья Шоров находитея в небольшом городке. Все же, здесь безопаснее. Говорят, в их меетечке были бандиты, обобрали крестьян, кого-то убили.
У Розы во дворе оказалась знакомая девушка, учились вместе. Веселая, серьезная Дора. Она не еврейка, но у нея доброе сердце. Обещает для Розы подыскать работу и много говорит ей о Боге, об истинно человеческой жизни, которая придет на землю тогда, когда люди вполне будут руководиться великим учением Христа, учением любви.
Роза шьет простенькую блузу для продажи. Мать на базаре. Старый отец тоже что-то шьет. Авось, будет маленький заработок.
- Папа, кто был, по твоему, Христос? - Не отрываясь от работы, спрашивает Роза. Ожидает.
Рувим Шор поправляет очки, оборачивается к дочери:
- Христос? Почему оно тебе нужно?
- Нужно...
- Такой, вероятно, как все христиане... Которые твоего дядю, Самуила Шора, убили - тоже Ему веруют!
- Эти не веруют... эти - дикари... Нет, учение Христа не такое, оно прекрасно... Еели бы люди жили так, как Он учил, нам не пришлось бы бежать из родного местечка... Дора Жихарева прекрасно говорят об идеальной жизни...
Продолжает шить.
- Это да, евангелисты не такие... Эти хорошие, но их мало.
- Папа, а что если бы Роза вдруг стала евангелисткой? - улыбнулась.
Старик вопрошающе посмотрел на дочь. Покачал головой.
- Ой-ой! Какой ты у меня ребенок. Уже и в евангелистки... Еврейский Бог самый правильный. Иди лучше в синагогу. А об этом не говори матери. Она цепко держится за наш закон. Будет сердиться.
Роза задумчиво смотрит в окно. Да. Беседы Доры, дейетвительно, оставили след на ее душе. Она посетила баптистское собрание. и ей не забываются призывы простых проповедников к человечеекой жизни, к любви, ко Хриету. Сколько крови пролилось за последние годы, сколько страданий люди приносят друг другу! Спрашивается, зачем? Человечество должно жить иначе, более человечно. Пути к этому - у Христа. Но - ведь она иудейка... Она должна быть ярым врагом Христа... Так учит Талмуд, мать... Быть врагом. Но можно ли враждовать против прекрасного, истинного? У Христа нет ничего плохого, Его врагом быть глупо. Она, Роза, не может быть равнодушной к этому учению... Оно проповедует идеи, в которых человечество очень нуждается...
Рувим Шор молчаливо чинит поддевку. Забыл ли о вопросе дочери, или у него нет желания спорить с нею.
Роза продолжает смотреть куда-то вдаль... Плавают там серые, осенние тучи. Не такова ли ее собствен-ная жизнь, - угрюмая, серая, как вон те далекие тучи?