“Мы отправляемся на север, - сказал Думхаммер своим оркам. - Через эти земли - в Кхаз Модан, дом дворфов. Те страны богаты металлами и топливом. Мы возьмем эти ресурсы и используем их, чтобы построить сильнейший флот кораблей. На нем наши силы поплывут на север, в Лордерон, ибо люди не будут ожидать нас с того направления. Мы пробежим по земле на запад и загоним их в ловушку. Мы сокрушим их, и затем вся их земля и весь этот мир будут нашими!”
Орда загорланила снова, их крик все рос и рос, пока не стал отзываться эхом от скал вокруг них. Думхаммер почувствовал эхо под ногами, сотрясающее сам пик, и вопросительно уставился на Зулухеда, стоящего позади него. Крики и кличи его орков не могли поколебать саму гору! Но старый шаман кивнул.
“Вулкан заговорил, - тихо молвил Зулухед так, чтобы только Думхаммер мог услышать его слова. - Духи горы радуются”. Он усмехнулся, обнажив источенные клыки. “Они дают нам свое благословение!”
Думхаммер кивнул. Скалы все еще дрожали, но он снова поднял свой молот ввысь и стал раскручивать его в воздухе. Толпа начала вскрикивать его имя.
“Думхаммер!” - Кричали они, и громкий рокот последовал за их криком. Само небо стало темным.
“Думхаммер!” - Снова воскликнули они, и воздух стал тяжелым.
“Думхаммер!” - Проревели они в третий раз, и с громким треском гора позади них взорвалась, начав изрыгать лаву и пепел. Крики Орды усилились, но не из-за чувства страха. Они, как и Зулухед, видели в этом благословение, сама земля одобряла их планы.
Думхаммер позволил продолжаться смуте еще мгновение, считая это проявлением уважения и преданности к нему в пылу. Затем он указал на север своим оружием. “Мы выступаем! - проревел он. - И пускай люди дрожат при нашем появлении!”
Глава 7
“Расскажи нас обо всем”.
Хадгар кивнул, но он даже не потрудился посмотреть на своего оппонента. Это было бессмысленно. Правящий совет Кирин Тора призывал его и раньше, и лица лидеров нельзя было увидеть, если те того не желали.
Когда-то он уже стоял в этом зале заседаний совета, где ему сообщили, что он должен стать учеником Медива. Тогда он был испуган этой комнатой, которая, казалось, словно парила в воздухе, и лишь сквозь слабые очертания прозрачного пола можно было увидеть расстилающийся внизу мир - притемненный, блистающий и меняющийся намного быстрее, чем это возможно на самом деле. Члены самого совета внушили ему не меньший ужас - появившиеся из пустоты безликие фигуры, их тело, лицо и даже пол нельзя было разобрать из-за их роб и магии. На то были и драматически, и практические основания: лидеры сообщества волшебников избирались в тайне, чтобы избежать любой возможности взяточничества, шантажа или давления. Члены совета знали друг друга в лицо, но больше - никто. Маскировка гарантировала это. Но это также давало ощущение таинственности, и большая часть членов Кирин Тора наслаждались этим замешательством приглашенных, делая все возможное, чтобы никто, кто вошел или вышел из палаты, не мог не изумиться от того, что увидел или даже услышал там. Это, конечно, подействовало на Хадгара тогда, и он покинул палату с кружащейся от впечатлений головой, пораженный мощью, которой владели его мастера и неспособный понять точно, что произошло во время его аудиенции.
Но с тех пор изменилось очень многое. Хотя прошло всего несколько лет, Хадгар повзрослел, его знания и магическая сила возросли. Его внешность также кардинально изменилась, и теперь он развлекал себя, думая, как на сей раз будут изумлены их посетителем некоторые из членов совета. В конце концов, он покинул их молодым человеком, а вернулся стариком, старее многих из них, хотя и прожил он гораздо меньше.
Однако Хадгар понял, что он не желает играть в эти игры. Он устал. Он телепортировал себя в Даларан - хотя это было ему вполне по силам, дистанция была немалой. К тому же он опоздал, поскольку ему пришлось обсуждать с Лотаром их первую официальную стратегию на следующую неделю. Хадгар ценил заинтересованность его прежних мастеров в недавних событиях, и чувствовал, что они обязаны узнать все, что случилось в Азероте, но ему также казалось, что при этом можно было обойтись и без этих демонстраций превосходства и теневых сцен.
И потому он все же поднял голову и посмотрел прямо на скрытую фигуру с левой стороны от него. “Я был бы рад рассказать все в подробностях, принц Кель'тас, - сказал он вежливо, - но мне кажется, что было бы намного проще, если бы я видел тех, с кем я собираюсь говорить”.
Он услышал в стороне охи изумления, но скрытая фигура, к которой он обратился, хихикнула в ответ. “А ты прав, молодой Хадгар, - ответил волшебник. - Мне бы самому было сложно разговаривать с этими темными фигурами”. И быстрым жестом эльфийский принц сбросил свою маскировку, показавшись во всей своей красе в декоративных фиолетовых и золотых одеждах, его длинные золотые волосы спадали с плеч, а идеальное лицо выдавало нескрытое нетерпение. “Так лучше?”
“Гораздо, спасибо”, - сказал Хадгар. Он оглянулся вокруг на других членов совета. “А что с остальными? Разве я не смею увидеть твое лицо, да, лорд Кразус? Лорд Кел'Тузед? Лорд Антонидас никогда не беспокоился о маскировке, а принц Кель'тас был достаточно учтив, чтобы обходиться без нее. А у вас не хватает духу?”
Антонидас, сидящий перед Хадгаром на невидимом стуле, засмеялся. “А и в правду, молодежь, - согласился он. - Наши проблемы слишком серьезны для подобных дилетантских трюков, а вы больше не дети, которые дурачатся и стремятся поразить своим мастерством. Покажите себя, мои друзья, давайте приступим к обсуждению до того, как наступит глубокая ночь”.
Другие маги тотчас повиновались, хотя немногие и поворчали, и через секунду Хадгар оказался перед шестью людьми. Он сразу признал Кразуса по его небольшому росту, тонким чертам лица и до сих пор перемешенными серебристыми и красными волосами. Кел'тузед был также знаком ему, внушительный, харизматичный человек с темными волосами и бородой и странно безжизненным взглядом, как будто он ни на кого не обращал никакого внимания. Двое других были пухлый мужчина и высокая статная женщина; Хадгар не знал их, хотя их лица показались ему знакомыми. Скорее всего, он пересекался с ними в залах Фиолетовой Цитадели, когда он был еще студентом, но те не посчитали его достаточно важным, чтобы заговорить с ним.
Однако теперь все они были во внимании.
“Мы сделали так, как Вы попросили, - выразил свое недовольство Кел'Тузед. - А теперь скажи нам, что стряслось!”
“Что ты хочешь знать?”- спросил Хадгар старшего волшебника.
“Все!” - и по глазам Кел'Тузеда можно было прочитать, что он имел в виду именно это. У него была репутация мечтателя и исследователя, постоянно собирающего информацию, особенно о магии, ее источниках и ее потенциале. Из всего Кирин Тора он был наиболее заинтересованным в получении доступа к тайной библиотеке Медива, и Хадгар предполагал, что теперь он также стал самым расстроенным из шестерки в связи с ее разрушением. Все же он не потрудился сказать, что ему удалось захватить несколько томов для себя перед уходом из башни.
“Хорошо”, - и он рассказал все им. С благодарностью приняв наколдованный стул от пухлого мужчины, Хадгар сел и стал описывать все, что произошло с ним с тех пор, как он ушел из Даларана более двух лет тому назад. Он рассказал им о своем странном обучении у Медива, о непостоянных капризах мастера-мага и его странных исчезновениях. Он рассказал им о первых столкновениях с орками. Он рассказал им об убийствах, совершенных магом. Он рассказал им о предательстве Медива, и о том, как он и Лотар забрали жизнь у волшебника. Затем он продолжил говорить об Орде и битвах с ней, об осаде Стормвинда, смерти Ллейна, завоевания города и их последующего побега.
Маги молчали большую часть рассказа. Иногда кто-то из них задавал вопрос, но они показывали необычайную сосредоточенность для людей своего молодого возраста, и те немногие вопросы, которые они задавали, были кратки и по сути. Когда Хадгар закончил говорить про Альянс и паладинов, он отклонился назад, чтобы отдышаться, и стал ждать реакции собеседников.