— КхХ-аа—а-а-а! — с надрывом.
Выдохнув горлом, дух чуть переступил. Он медленно распрямился. С ударами катающихся брёвен. С хрустом костей.
Пыль и труха посыпались. Брёвна пришли в движенье. Глухо стукаясь.
Голос мой сорвался:
— КТ-о тебе раз-Решил⁈
Александр Розенбаум — Нарисуйте мне дом
XIX
Пропел петух. Он пел очень ярко и долго, так что сомнений не осталось: это не могло казаться.
У меня очень сильно болела голова.
Я знал, что такого с неумирающим быть не может. Но она болела.
И, кажется, у прочих тоже. Лица товарищей чуть больше часа ничего не выражали. А после они начали краснеть и зеленеть. Разом пошли пятнами.
Наёмница вспомнила про меч. И это меня порадовало.
Мысль, что они так и продолжат стоять и ходить по приказу устрашала.
Тело к тому моменту уже горело.
Люди не знали, что с ним делать, а потому решили сжечь.
Начали запрягать телегу, но великан не стал дожидаться. Он ухватился за край ближайшего бревна. Поставил и попробовал подняться.
Век покачнулся и снова сел. Белёсая пыль вместе с сухой трухой посыпалась с одежды и отросших волос.
Дух поднялся и пошёл. На негнущихся.
Пот крупным градом катился по запылённому лицу. Прочерчивал дорожки, рядом с запёкшейся кровью.
Труп не хотел гореть. Он только дымил и вонял.
— Будто после ночи, — признался стражник. — А ведь не пил.
— Я верю.
Век очень мелко шагал. Мошкара, что слетелась на запах тёплой гнили, ползала по его ободранным плечам. Она лезла в глаза.
Руки великана были заняты.
Я подобрал одну из разбросанных веток. Длины её не хватило.
Борода градоправителя прыгала перед глазами.
Мужчина пришёл одним из последних, а потому кричал громче прочих. Охал над развалинами мельницы, «как они будут жить».
Кусты мне почему-то показались ярко-ярко зелёными и с нечёткими краями. Они подрагивали стоило лишь чуть повернуть голову. И солнечные лучики скакали.
Селяне выводили скот.
Мужчина направлял пару лошадей. Левая, та, что пониже и с неуместным рыжим боком, показалась мне знакомой.
Я… не мог сообразить.
Я уже где-то видел это жёлтое ухо.
Пытаясь справиться с белым, наглым козлом, незнакомец остановился. Тот зажевал штанину. «Змеюка!» — почему-то определил селянин. Длинные рога заходили в ответ. Отделаться не удавалось.
Зажмурившись, я махнул головой:
— Эту оставить.
Голос сломался.
Кашлянув, хмыкнув, я сжал гортань деревенеющими пальцами.
Раскиданная, солома захрустела под неудачным сапогом.
В нос ударил сильный запах животных.
Я открыл глаза.
Большая и в рыжеющих пятнах, дёргая ушами, голова лошади оказалась перед самым носом. Отстранился, пытаясь сообразить.
Крупные зубы с желтизною. Нежные, в розовую крапинку у дёсен губы загребали сено. Пофыркиванье.
«Моя хорошая».
Похлопал между больших чёрных глаз, и голова чуть мотнулась. Ноздри раздулись.
Обед.
Я жевал кашу. Ни вкуса, ни текстуры её я не чувствовал, но это особого значения не имело. Мысли путались.
Я всматривался в лица товарищей — они казались словно вылитыми из воска. Гратц осунулся. Кажется, он один так и не заснул.
Хотя кто знает. Эль в какой-то момент закрывала глаза — это я могу сказать.
Теперь девушка сидела у входа на треснувшем пне. Мерно, но почти бесцельно водила серым камнем по ярко и чисто звенящему металлу.
«Тци-иньк!… Тции-и-инь»…'
Присев на корточки, бывший стражник осматривал плечо Века. Тот лежал на животе, на сбившемся сене. Дышал очень неровно. Завернув голову набок, дух, почти не мигая, смотрел на ворота. Небо поражало лазурью и выход облачным квадратом светился на фоне плотно сколоченных стен.
Три пса безмолвно рычали. Они приближались с разных сторон, и пена вместе со слюною лилась на чёрную почву. Из-под необыкновенно рыхлой пористой плоти смотрели кости.
Я проснулся.
Горизонт начал белеть. Звуки посёлка стихли и лягушки рвали воздух.
Девушка больше не правила лезвие. Кажется, она заснула. Локтем упёршись в колено и плечом уткнувшись в тёплое дерево. Маленькой. Почему-то совсем небольшой показалась её фигура. А тень, напротив, смотрелась внушающей. Самая обыкновенная тень.
Псы всё не выходили из головы. В чёрной с проседью шерсти и с поломанными ушами. Если бы не знал, сказал бы что это борзая, из псарни дворянина.
Трупов не нашли.