Я нервно одёрнул край непривычной бесцветной куртки. Посмотрел на штору: шерсть казалась необыкновенно грузной. Свет тускло обходил её.
Негромкое пение. Доносилось из-за двери. Конкретно эту мелодию я не узнал, но мотив показался очень приятным. Определившись, подойдя, я аккуратно приоткрыл полотно: полоса желтоватого света ушла в пространство. Обозначила ступени сценической лесенки. Массу ящиков внизу. Актрису, которая стояла перед раздвинутым занавесом.
Напевая сама себе, «она» — решительно шагнула. В направлении пустого зала. Замедлилась и чуть нагнулась… чуть повела плечом. И вновь движенье. С пятки на носок.
Шаг назад.
Потянув за один из ремешков, она парой тонких пальцев «подошла» по чёрной ткани к белой пуговке — поддела ноготком. Движенье. Встав лицом к «оркестру», актриса весь своей вес перенесла на левое бедро.
Она замерла.
Неспешно наклоняясь, потягивая ремни, нагнулась. Подняла избитый шлем. Прижала его к животу и выгнула спину.
Развернулась.
Мелодия резко… оборвалась без окончанья. Донеслось ритмичное и мерное постукиванье пяткой. С тихим прерывистым «бум» шлем приподнялся, и опустился ей на голову…
Тишина.
В пересвисте, неспешно она обошла высокий табурет. Присела и подалась назад…
Удар. Глухой и громкий. Соскользнув, шлем стражника необычайно громко, как по барабану ударил по затёртой сцене. Он отскочил и ударил снова.
— Твою же ж м*ть!
Подобрав, молодая девушка стянула с головы… парик.
Подобрав, женщина снова попыталась примерить знак служителя порядка. На сей раз уже на собственную голову.
Шлем с грохотом упал.
Она заметно почернела.
— Я прошу прощенье, — кашлянул я в кулак. — У Вас не найдётся минутка для беседы? Госпожа?
Парик белёсой лентой лёг на сцену. Но танцовщица не обратила на деталь вниманья. Рука её томно легла поверх очень белого, но острого бедра. Рот приоткрылся, изобразив совершенно «заячью» улыбку.
— Ты ко мне?..
— Милая леди… — начал я изящно, но довольно скоро. — Вы случаем не знаете некую Эль?
Улыбка стёрлась. Зубки ещё блестели, но углы тонких губ опустились, сделав выраженье пугающим.
— Ну и отлично! — с известной долей яда. — Вы «эту» найдёте на втором этаже!
И танцовщица отвернулась. Более она мне вниманье уделять не хотела. Я кашлянул в кулак. Немного подумав, таки ухватился за перила.
Лесенка «ходила» и очень сильно поскрипывала при каждом шаге.
Стоило немного приблизиться и сразу стали заметны выступающие из-под тонкой кожи лопатки, позвонки. Я рассмотрел слой пудры и припухлость под левым глазом. Живот «сломался» парой складок и волшебство исчезло.
При помощи спицы женщина пыталась вскрыть застёжку шлема.
— Вы мне могли бы хоть что-то рассказать? Я собираюсь нанять эту девушку, и как знакомая…
— Знакомая⁈ (Спица сорвалась). Ничего хорошего я про Неё рассказать не могу! Так обойдётесь!.. Всё равно ведь «лучше нет»!
— … Интересно… А чуть подроб…
— Нет!
Видя, что дело зашло в тупик, я протянул ладонь. Танцовщица очень долго не могла сообразить зачем. Наконец, она протянула шлем.
— … А потому! — словно пытаясь зарезать тонами. — А потому что НЕ НАДО отнимать чужое! Только отвернёшься и лезут!..
— То есть она?
— Перед свиньями туда-сюда ходила!.. Охраной «так» занималась… Мерзавцы!
Спица сорвалась. Острый металл ощутимо проехался мне по коже. Проступила кровь. Я сглотнул. Пользуясь моментом, одёрнул рукав.
Медленный выдох.
Здесь были кулисы из очень, очень плотной ткани. Завалы ящиков за ними и какой-то реквизит. Крупнощелевые стены с пожелтевшим полотном луны. Лук в толстых косичках [2].
Я неспешно выдохнул. Достал кинжал.
— … неделями не сплю! Рискую вниз головою рухнуть, а эта!..
Я поддел застёжку. Оттянул растрескавшийся от времени ремень и вернул реквизит владельцу. «Настоящий», — промелькнула беглая мысль.
Женщина поджала тонкую губу. Голова её подалась вперёд, а лопатки сильно поднялись.
— Сама соглашалась… как ду*а. Вот пусть и хлебает… Как они мне все надоели!
— И… Я хочу сказать: их много?
Танцовщица прыснула. Это было внезапно и очень странно.
Она расхохоталась:
— У н-их всего много! Ну честное слово.
Очень глухой удар.
Треск дерева и ругань.
По одному лишь звуку я мог с уверенностью сказать: ещё одна доска в коридоре провалилась. Актриса внезапно встала, с мгновенье поколебавшись, она присела, ухватила за костяную ручку большого веера.
Не успела.