Взгляд остановился на девушке.
Я сглотнул.
Лапа тролла поднялась…
— ДУЭЛЬ!
Я выкрикнул, и лишь потом сообразил, что собственно хотел сказать.
Загораживая обзор накидкой, Эль уже незаметно тянула руку к бедру. Должно быть, за ремнём её был припрятан кинжал.
— Поединок то есть!… Во вторник! У меня в Заливе дела, которые… В любом случае эти дела я должен закончить до возвращенья… Как лицо двора, как мужчина вы должны меня понять!
— …
Лейтенант подал знак. И дух с неохотой сделал шаг назад. Металл различимо звякнул, зацепив ороговевший коготь.
Эль распрямила спину.
Я почти не понимал, что происходит. Мысли роились. Я… я спешно прикинул, какое оружие можно купить на несколько швен… Кого-то нанять… Обратиться за помощью…
Медленный выдох.
Я посмотрел на тролла, на его большой живот. На меч.
Заметил маслянистые разводы на металле.
«Ворота должны быть открыты ещё как минимум пять часов».
Остриё упёрлось в камень. Эль посмотрела на меня… В глубоких синих глазах её горела решимость.
— Я выступлю за Вас!
[1] Серьги — традиционный символ скреплённого союза в церкви ламена.
[2] Знаменитое высказыванье Януария Клина — писателя, философа, 5402–5445 г.
Глава 4
Передай другому
XVI
Гор. Залив.
Тринадцатый день шестого месяца двадцать третьего года.
Чёрная вода плескала через край. Зачерпнув, великан обтёр заскорузлой ладонью грязную шею, лицо. Он остановился. Вода текла по торчащим жилам на предплечьях.
Воздух вышел из грудины паром.
Кто-то дёргал его за фартук.
Кто-то… всё никак не желал отстать.
— А-ААа?..
Белобрысый парень с очень «гладкой» модной стрижкой сделал шаг назад:
— Там, через час ещё должны пригнать. Нужно остаться.
—?
— Так хозяин сказал!
Кадка покачнулась. И вода потекла. Понесла с собою маслянистые разводы.
Итак… Эль обошлась мне в пять золотых монет. Так, во всяком случае значилось в контракте, который не я (подчёркиваю, не я) составлял.
Мы подписали и заверили бумаги, а сразу после «пошли по лавкам». В целом я остался доволен этим днём. Вместе с красивой девушкой, я посетил целый ряд весьма интересных мест.
«Эль нравятся скульптуры. Надо будет запомнить».
Где-то спустя час после встречи с троллом, мы уже были в кузнице. Мужчина с очень торчащей, жёсткой бородой сразу приметил широкую крестовину. Сам подошёл — и долго, с видом знающего дело, изучал меч наёмницы. Всё удивлялся, как так можно было сковать. Он с очень большой охотой взялся за починку кромки. Девушка пошла вслед за ним, а я… остался.
Не зная, куда бы направиться, продолжил топтаться на проходе.
Перед дверьми.
Немного подумав, посмотрев, как пара мальчишек перекладывает подковы из боченка в ящик, я окликнул тощего типа. Оценив черноту лица и большие красные глаза, спросил, может ли он что-нибудь сделать «вот с этим ронделем»?
«Вот этим-то?» — был раздражённый ответ.
Увидев кинжал, мастер почти что обиделся. Заметив пару приличных пуговиц, он тем не менее довольно долго, очень придирчиво вертел предмет в руках. Наконец, поморщившись, оставил. Чёрным ногтем чиркнул простое на вид клеймо: «Сейчас».
Ухватившись за ручку большой деревянной кружки, он полил рыжеющий камень. Нажал ногою на педаль. Приложил… И туча ярко-жёлтых брызг ударила ему в нос и бороду. Волос тут же загорелся, а солома вокруг кадушки затрещала.
Пламя не сбивалось.
Оно не тухло!
Необычайно белый огонь расходился, что с ним не делай. Я отошёл. Дико посмотрев по сторонам, сглотнул. И, сам не знаю зачем, сиганул на голую потную спину.
Я повалил мужчину.
Ударившись макушкой о точильный камень, тот «занырнул» в грязную воду. Солома вокруг дымилась.
«Заливайте! Живо заливайте, я вам говорю!»
Эль наблюдала.
По чистой удаче пропустив начало, она смотрела, как я руковожу подмастерьем.
Мы проблуждали до вечера, а после была ночь, в обнимку с подушкой. Я очень много думал. А ещё чихал и чесался.
Зачем-то на рассвете выглянул в окно, с минуту наблюдал, как желтоватые лучи играют на сырой листве и лишь после, наконец, лёг и заснул.
Сегодня я посетил ещё три лавки. Добрался, наконец, до внутреннего замка и обнаружил в его стенах ещё ряд лавок для туристов. Зачем-то забрался на стену крепости. Наверно просто потому, что сюда за мною сложно было последовать незамеченным. Всё и все на виду.
Взгляд блуждал по лабиринту крыш Залива. Пытаясь отыскать хотя бы одну прямую улицу, я раз за разом натыкался на сплошные закоулки, тупики и повороты. Я посчитал чёрные кольца каналов: их оказалось три.