Чихнув неожиданно (и очень громко), мужчина спиною налёг на дверь. Упёрся и… ввалился в номер… Я мог бы на что угодно поспорить, что закрывал за собою.
… Это неважно.
"И что ему надо?.. — с усмешкой. — После всего ему мало?' Я решительно не мог остановиться. Стражник принял вид глубоко оскорблённый, но это долго не продлилось.
— Йозеф Гратц.
Он представился.
И тут же стал озираться. Взгляд его зацепился за свёрток в моих руках. Тонкие губы изогнулись дугою. Даже сидя мужчина умудрялся смотреть сверху вниз.
— Да неужели!.. А номер? Звание ваше я могу узнать? Господин⁈
Сильно заросшее щетиной лицо перекосило.
Поразмыслив немного, служитель поднялся. Он глянул на меня — и просто сделал шаг к дальней стене. Освободил дорогу к стулу.
«Ка-кой заботливый!»
Не видя препятствий, я в самом деле прошёл. В собственный номер. Положил том на белую салфетку. Развернулся. Прошёл мимо стула. И сел — на край кровати. Не знаю почему, но в тот момент решение это показалось занятным… Я ногу положил на ногу… Стянул сапог — чтоб происходящее уж совсем ни на что не походило.
Гратц к этой слабости отнёсся равнодушно. Он хотел было пройтись из одного угла в другой… но передумал. Кашлянул. Открыл свой рот — и начал говорить… Очень внятно и даже красиво.
Но абсолютно непонятно.
Через какое-то время я знал, как сильно неудобен был колет устаревшего фасона; что сморкаться в сырое тяжело, и что некоторым бороду лучше не растить.
Мужчина был НЕИЗЛЕЧИМО болен (как он сам считал). Страдал чрезвычайно и…
Тема внезапно скакнула. Гратц поведал, что стража Залива измучена… Что штраф за сбитие «человека» каретой до невозможного ничтожен, и «с негодяев ничего не взять». Что обмундирование сносилось… Что в номерах клопы, а пиво по трактирам разбавляют…
«Что за бред!»
Избавившись от гнёта сапога, я веером расправил пальцы. Мне сразу стало лу-чше.
Без стесненья я стал присматриваться к другому, очень сырому, голенищу.
— Я уже подал!.. — не унимался Гратц. — Подал в отставку! Так что же Вам ЕЩЁ от меня всё нужно⁈
Фраза зацепила. Она задержалась в памяти — и ушла в небытие вслед прочих.
Перо лежало у ножки стола.
Перо для письма.
Мне его уже доводилось видеть… при регистрации. ' Да! Именно этим никак не удавалось записать моё имя… Его ведь хотели выбросить'.
— Ничего такого, — очень скромно произнёс служитель. — Всё это вы очень правильно говорите.
Стражник смолк на полуслове.
Он глянул с подозреньем:
— «Я» говорю?.. То есть… всё-таки «Я»?
— Что Вам нужн-о от меня?
— Чтобы «Я» не звучало! — Несколько скорых шагов. — Вы не слушали⁈.. «МЕНЯ» там не было! Не было тогда и «не было» сегодня!.. — Ещё шаги. — Вам же прекрасно известно, как тяжело теперь живётся на официальной службе! Вам ли не знать, какие дела у нас творятся!.. В королевстве!
— Се-го-дня? — повторил я неспешно. И улыбка проступила чуть сильнее. — А, напомните мне, какой сегодня день?
Непонимание и злоба.
— Десять и три!.. Вознесение сегодня! — выплюнул стражник.
Он достал папиросу, убедившись, что та тоже сыра, сунул обратно.
Он глянул, заложив морщины. Не заметил пониманья. Отвернулся.
Забубнил:
— И, чт* эт* т**кое!.. Ч*о за че*овек!
Я не слушал.
— Сегодня… вторник.
— Ну да!.. Вознесе-ение.
Я старался не слушать. Рассматривая мысль и так и этак. Я очень боялся её спугнуть.
Припомнив что-то, Гратц по самые локти засунул руки под колет. Он что-то там долго искал. И выудил… Точно артист из балагана, он вытянул длинный кусок цветастой, очень яркой ткани. Красной в зелёный горошек.
От удивления брови мои поднялись почти до линии волос. Новый знакомый, будто и сам не ожидал подобного. Он на мгновение застыл. Моргнул пару раз… И словно шевельнул ушами.
Наконец, Йозеф Гратф осторожно, берясь лишь кончиками пальцев, расправил, растянул предмет. Он вытряхнул, стараясь придать добыче хоть немного приличия.
— Я, знаете ли… — голос мужчины надломился. — Я, знаете ли… очень плохо спал этой ночью. То есть, почти совсем не спал.
— И я Вас понимаю!
— Да… — Палец с крупным ногтем вновь прошёлся по рубцу. — Ваше нижнее… уже в ломбарде… Но эти вещи ведь тоже неплохи!.. Да… С этой вещью у меня связаны самые тёплые воспоминанья.
Меня затошнило.
— Конечно.
— Так… Сэр рыцарь. Я вас правильно понял? Наши взгляды совпадают?