Приведённые, но брошенные, они скоро обнаружили, что площадь не так уж мала. Что есть густой кустарник, и множество птиц заселило окрестные крыши. В какой-то момент кто-то из ребят догадался подманивать и ловить пернатых… и все они теперь почти купались в ускользающем море голубей и галок.
Смех оглашал округу и глаза ребятни «светили» жизнью.
Какой-то прохожий бросил пригоршню зерна — и стая, словно живое, трепещущее дерево в то же мгновенье возникла перед ним. Хлопанье сотен крыльев оживила воздух.
Счастью ребятни не было предела.
Старик чуть улыбнулся. Кивнул.
Книга 2
Решение героя. I
Глава 1 Мои друзья
I
Сухой путь Элиса.
Двадцатый день шестого месяца двадцать третьего года.
Великан был страшен… был просто ужасен, и он… он просто остановился. В какой-то момент.
Люди брели, таща тяжёлые мешки и толкая скрипучие телеги. Под скрип осей лошади продолжали тянуть повозки, а Век стоял. Смотрел на траву и дышал… С едва различимым хрустом он едва, чуть-чуть приподнял плечо. И опустил. Медленный выдох. Великан потёр, вдавил жилистые пальцы под ключицу. Он вдохнул. И выдохнул.
И сел.
В тени раскидистого хвойника.
У дороги.
Птицы пели. Солнце играло в тёмных кронах и бурьян, росший вдоль дороги смотрел очень мелкими голубыми цветками. Над головами переселенцев неспешно плыли крупные, почти невесомые белые хлопья.
Я позволил Хорошей сбавить шаг.
Стоило на мгновение отвлечься, и лошадь тут же позабыла о своей задаче. Она не просто остановилась, но и потянула в сторону, мягкими губами загребла жирную зелень. Пришлось немного подбодрить.
По счастью, проделал я это достаточно быстро, так что навряд ли кто успел заметить. Люди все также устало брели между рытвин и притоптанных камней. Прикрывались выцветшими плащами.
«Может вам что-нибудь понести?» — донёсся молодой, но уже бесцветный голос. «Спасибо, спасибо», — был скрипучий ответ.
Старушка чуть впереди посильнее сжала свой мешок. И отвернулась. Голова её тряслась.
— Устал он, что ли?
Я невольно вздрогнул.
Поспешил успокоить мою Хорошую. Погладил её по шее — самому как будто стало легче.
Довольно крепкий, заросший пегой щетиной, первый в караване не торопился. Мужчина дал мне столько времени, сколько потребовалось. Ненавязчиво бродя, его водянистый взгляд довольно вяло прошёлся по серебристым нитям; по моей шляпе вместе с пером и по посверкивающим, начищенным гербам на сбруе. В конце концов, его заинтересовала моя рапира. Косматые брови чуть приподнялись, но выражение при этом не переменилось.
Выпрямившись, стараясь смотреть свысока, уверенно и непоколебимо я заговорил:
— Как хорошо, что вы подошли! Как раз хотел обсудить один вопрос.
— Да ну… — ответил Ином.
— Да… — Приступ кашля подарил пару мгновений. — Я хотел спросить: когда будет привал? Сегодня мы прошли куда больше вчерашнего и по-прежнему идём! Ни я, ни мои люди… Мы не можем двигаться бесконечно!
Кустистые брови чуть опустились.
— Местность позволила. Мы встанем через час-другой. Когда начнёт смеркаться.
— А ужин⁈ Вы, я надеюсь, не намерены варить всё тоже? Каша три дня кряду! Умеренность полезна, я не спорю, но не Каждый день… У всего должны быть приделы.
— Завтра дойдём до Ясы[1]. Там окунь водится и голавль. С божьей помощью наловим.
— Дичь, то есть, вы решили не рассматривать? Мы идём по лесу, и… Неужели во всём караване не найдётся приличного лучника? Человека, умеющего ставить силки или иные ловушки? Я просто поверить не могу, что в здешних Великолепных краях не найдётся совершенно ничего мясного!
На нас уже поглядывали. Это крайне нервировало, хотя я и старался не подавать виду.
— Увы, господин. Места неспокойные, так что с дороги мы сходить не станем.
— Ну… как хотите. — Уши кобылы задёргались, и я снова натянул поводья. — Что-то ещё?
— Это ведь ваш слуга? Сидит?
— Н-наверное… Я, признаюсь, не приглядывался.
Сказал. И сам не поверил, что мог сморозить подобное.
Безразличный взгляд вновь упёрся в эфес. Женщина в обтрёпанной расшитой юбке подошла. На ходу она поправляла простой, но очень сильно запылённый подол. Пара ребятишек, что брели следом, была одета лучше.
Женщина неприкрыто слушала — и это не могло не раздражать!.. Вот не хотел я, чтобы кто-то рядом стоял, глядел встревоженно и слушал!.. И всё!..