Всё это уже заросло дорожной грязью, и кое-где даже проступила трава.
— Скорее! — внезапно, долетел взволнованный возглас.
Уже не две, а пять голов с напряжением смотрели на нас. Расталкивая прочих, кокой-то человек с рыжеволосой большой макушкой попытался вылезти вперёд, взобраться повыше. Неизвестный подавил несколько веток, а после, продрав рукав, начал плеваться.
Странно это смотрелось. День всё так же светил. Птицы пели, и зелень, живая и сочная, тянулась свежим переливом вплоть до горизонта.
А люди волновались.
Определившись, они теперь пытались быстро разобрать проход. Кажется, падали и ссорились между собой. Уже не один человек, а двое… Уже трое скоро махали, требуя, чтобы мы поторопились.
Не было совершенно никакого повода для беспокойства, но вот и я, поддавшись порыву, спрыгиваю. И морщусь — спасибо сапогу. И Гратц примолк. И Эль как будто с подозрением оглядывает округу. Будто она уверена, что зверь где-то здесь, а мы просто его не видим. Распрямившись, девушка перехватывает меч.
Век звонко втянул носом воздух. «На трёх костях» он соскользнул по пологому краю — скрылся по грудь. Плеск очень мутной воды. Дух недовольно дёрнул плечом. Он развернулся. А после протянул к поклаже жилистые руки.
Век на вытянутых по одному переправил мешки. Он также схватил наёмницу. Действуя быстро, великан «передал» Эль с рук на руки и обернулся ко мне — подозвал рваным жестом.
Что-то как-то не хотелось.
Грязные пальцы безжалостно стиснули рёбра. Без заметных усилий меня приподняли. Пронесли. И поставили на самый край скользкого ската. Как-то неудачно. Ноги тут же потеряли опору, и наваленные брёвна закатались под ногами.
Я попытался выпрямиться — но не получилось.
Ухватиться за баррикаду — тоже.
Ступню зажало, и я скоро замотал руками. Некто ухватился за мой рукав и дёрнул. Втянул, а после сапоги мои засучили.
Медленный выдох.
Неспешно распрямившись, я лишь разок взглянул на пространные строенья. И тут же толчок! Костистый старец попытался навалиться. Но не вышло: он зацепился и едва не полетел. Повис на отвороте моего мундира. Пара мгновений, весьма неловкий взмах — и я снова застыл. Вытянулся и поднял профиль. Выпятил грудь!.. И тут же некто пузатый ударил сбоку.
Опрокинул! И локтем (если не коленом) вжал мой подбородок в сырую древесину.
Больно… Щурясь одним глазом, я различил заржавленные вилы и мальчишку. За спиной у старших наглый юнец уже оттаскивал знакомый очень длинный меч.
«Отс*ань от него!» — прокричали, словно ударяя в барабан. «Сам ты дурак!»
— ААа-а-а-б-п! — выдал я, что смог.
Таки зацепился и попытался перевернуться. Заскользил по глине, а после локтем дал обидчику по рёбрам.
Кинжал тотчас возник в руке, и… ноша вдруг исчезла.
Опрокинув незнакомца, Эль ухватилась за моё предплечье. Помогла подняться. И пнула мужчину снова. Взглянув, она, отобрав кинжал, — метнула. Пришпилила край куртки наглого юнца к стене.
Сталь глухо стукнула. И зазвонила. Люди смотрели на нас. Было слышно как, беспокоясь, кудахчут куры, как движутся лопасти мельницы. Рукоять кинжала скользнула в мою ладонь.
Мальчишка сел на землю. Он не понял, что произошло, и в удивлении посмотрел на продырявленную ткань. Он оттянул и продел ладонь.
Сдавленное ржанье.
Это моя Хорошая, частя и цокая, взобралась на край. Закончив, великан сам пролез в не такую и большую дыру. «Чвакая» по жирной почве, всё задевая, он кое-как пробрался. Встал. И вдавленные весом бревна подняли края.
Выдох довольно гулкий. Сплюнув, оглядевшись, Век тыльной стороной ладони вытер сырую землю с подбородка. Тихо. Медленно пятясь, всё тот же старец чуть споткнулся. Он взмахнул рукой. Ещё немного отступил. И, развернувшись, перешёл на бег. Ударил кого-то плечом и совершенно запутался в ногах.
— Ну, что сказать… Красавец!.. Вы, случаем, не Форест Див?
Голос резкий и каркающий. В почти что полной тишине он прозвучал неожиданно громко. Совсем близко, так что крепкий рыжеволосый мужчина вздрогнул. Развернувшись, он перехватил весло и… с непониманием упёрся в нос. Высокий лоб. И подбородок.
— Местный староста, — подсказал ему Йозеф Гратц.
— Да… это я.
— Йозеф Гратц! — ненавязчиво выдал Йозеф Гратц. — Вы ведь Эрвину Сниксу из Залива племянником приходитесь?
— А-а?.. Я?
— Ну, Эрвину — тому здоровяку из пекарни, что на Зелёной. Он ещё всё ходит мыться в бани на Тополиной каждый третий четверг… Вы ещё задолжали ему три кондора на крестины малышке Лизе.