Жизнь шла, и к Шулятьевым так же собирались гости, и можете себе представить, каждый гость, из тех, что были старыми знакомыми, сидя в гостиной, обязательно припоминал:
- Танечка, помню, у вас на потолке был такой игривый рисунок, если присмотреться, и сейчас проглядывает, правда, Петя?
- Гы, - отвечал Петя и улыбался по-особенному. Хоть стреляйся. Самое же ужасное было то, что «фреска» действительно проглядывала через белую краску, и от этого казалась еще привлекательнее. Загадочней. Гипнотизировала просто.
Татьяна Николаевна страдала, а Сергей Николаевич ничего, держался. И тут нам подвернулась маленькая «халтура», он оказался при деньгах, и тогда он пошел и купил потолочные плитки из пенопласта, есть такие, но мне не нравятся, пенсионерские какие-то.
Я тогда нарочно заходил к ним и смотрел, как он их клеит. Дело показалось не больно хитрым, правда пол был весь угажен клеем, но Сергей Николаевич объяснил мне, что клей прозрачный и будет незаметно. Я, со своей стороны, обещал молчать, если что.
Потом я не был у них некоторое время, но слышал, что Таня подавала на развод, но все утряслось.
Однако история с эротическим рисунком на потолке этим не окончилась.
Я пришел к ним, чуть опоздав к пяти, а был как раз день рождения Татьяны Николаевны, и у них было много гостей, и некоторых я не знал. Я поздоровался, сел на отведенное место и, занявшись селедкой под шубой, которую Таня готовит изумительно, стал прислушиваться к общему разговору.
- Да как же вы не видите, - учительским тоном говорил какой-то моложавый, усатый мужчина девушке, приятной брюнетке, - вот от той завитушки проведите мысленно линию к той, левее – и что получается? Увидели теперь?
- Мама, - шепотом произнесла брюнетка, глядя на пенопластовые плиточки Сергея Николаевича.
Я, недоумевая, посмотрел на них тоже. Плиточки были пупырчатые с абстрактным рисунком. «И что?» - подумал я. Но чем больше я смотрел, тем больше начинал видеть. «Вот же, вот!» - шептал внутри меня ехидный голос – « Линию сюда, а ту – туда!» Фреска была видна, как на ладони.
Я испуганно посмотрел на Татьяну Николаевну – она держалась с царственным величием.
А когда прощались, я хотел подобрать нужные слова – и не смог.
-Удивляюсь, какой дурой я была, когда выходила замуж, - сказала она спокойно, без чувств.
Потолок Татьяны Николаевны скоро стал известен всему городу, стало модным быть «видевшим его» - это был признак культуры, и к Шулятьевым гости шли непрерывно. Вели с собой и знакомых и не знакомых, бывали у них и студенты-культурологи, причем, эти приходили с очкастой дамой-экскурсоводом.
Приезжал даже консул, господин Додсон с супругой.
Я не знал, что и присоветовать моим знакомым, а тут стал делать у себя фальшь-стенку звукоизоляционную – мне что-то поднадоели молодые и полные эмоций соседи - кто их знает, кто они, может, даже и муж с женой, не спрашивал, не интересно, и у меня осталось несколько листов гипсокартона.
Сергей Николаевич сразу ухватил суть идеи, Татьяна Николаевна посопротивлялась, но вяло, и я направил к ним знакомых парней-узбеков с перфоратором и этим гипсокартоном.
Листы были моментально прикручены, и мастера спросили, заделывать ли щели-стыки меж листами. Сергей Николаевич поинтересовался расценками и объявил, что заделает стыки лично.
Мне не терпелось взглянуть на новый потолок Татьяны Николаевны, и буквально на следующий день я заглянул к ним.
Здесь, наверное, тем, кому нет восемнадцати, лучше не читать.
Как я уже упомянул, меж листами была щель, тянущаяся от окна к двери. Сергей Николаевич, как я потом с трудом добился у рыдающей Татьяны Николаевны, всю ночь замазывал эту щель алебастром.
Я не маньяк и не фантазер, я серьезный человек, но теперь с потолка Татьяны Николаевны на меня, без всяких намеков, выпучивалась та деталь, которую и Фидий и Микеланджело всегда целомудренно прятали.
Тем не менее, я предложил всем успокоиться и решить – пошло ли это? А вдруг и нет? Есть ли в этом некая эстетика? Прорыв? И, если есть, то можно ли показывать ее господину консулу?
- Но как ты создал это? – потихоньку спросил я Сергея Николаевича, - какая сила в деталях!
- Понимаешь, не думал, не хотел – само вышло, - признался он. «Само» - а ведь это и есть секрет творчества.
Тем временем слухи о потолке Татьяны Николаевны выползли за пределы города и потекли по стране. Мнения граждан разделились. Так, на известном ток-шоу, где вся пиджачная перхоть собирается, высказывалось мнение, подкрепленное такими вот сильными выражениями: «патриотично ли?» и даже «державно ли?»
Представители ЛГБТ сообщества устраивали шумные марши в поддержку потолков свободы, а напротив дома Шулятьевых какие-то люди целыми днями жгли покрышки и слушали бородатого пророка, объявившего о зарождении новой эры в отношениях людей и потустороннего, и учившего, что потолки – это порталы в иные миры.