Тут я возражать ничего не стал. Правильно всё. Не знаю как Чемоданов, а я бы этому Фролу и еловых шишек на сбережение не оставил.
Мы ещё около получаса покружили по лесу, затем окольничий решительно пошёл напрямик, явно в сторону заимки.
Скорей бы уже. Перекушу чем Фрол послал и спать завалюсь до завтрашнего утра. К предстоящему походу Чемоданов с Ломтём и без меня всё подготовят.
Вот только отдохнуть мне было не суждено. Судьба готовила другое.
— Стой, государь, — внезапно встал как вкопанный Чемоданов, подняв вверх руку. — Слышишь? Вроде голосит кто-то у заимки. Баба какая-то. И, похоже, не одна.
— Откуда они там?
— Да кто его знает, — покачал головой Иван, потянувшись к эфесу сабли. — Окромя моей деревеньки, что за три версты отсюда стоит, вроде бы и неоткуда.
Мы осторожно подобрались к кромке леса. У избы толпились люди, что-то бурно обсуждая: сердитые выкрики мужиков, детский плач, причитание женщин, захлёбывающийся лай собак. По всему видать, что-то серьёзное произошло. Вон как мужики кулаками размахивают, пытаясь стоящему перед ними Фролу что-то втолковать. Один даже за грудки старика схватить попытался, да только тот миндальничать не стал, без лишних разговоров так в лоб зарядил, что бедный селянин кубарем покатился.
— А ну, идите отсюда, покуда целы! Сказал не пущу в избу, значит не пущу! — донёсся до меня злой выкрик старика. — До Воробьевки вон идите!
Толпа грозно зашумела, надвигаясь на хозяина заимки. В руках Фрола блеснул топор.
— Переждать бы, государь, — придержал меня за рукав Иван, заметив, что я дёрнулся к дому. — Негоже тебе местным людишкам на глаза показываться. Фрол их прогонит.
— Сомнут они твоего Фрола, дядька Иван, — со вздохом возразил я, обернувшись к окольничему. — А потом и до Ломтя с Михайлой, что в избушки затаились, доберутся. И что тогда делать будем? Одежда, припасы, кони; всё там. Всё равно идти придётся.
Обстановка возле заимки и вправду всё больше накалялась. Мужики всё плотнее подступали к Фролу, взяв его в полукольцо. Тот, прижавшись к двери, отмахивался, пластая топором воздух, но было понятно, что долго ему не продержаться; даже если и убьёт одного-двух, остальные навалятся.
— А ну, осади! — поняв, что удержать меня в лесу не получится, Чемоданов решительно направился к толпе, рванув из ножен саблю. — Вы что творите, мужики⁈ Бунтовать вздумали⁈
Толпа отхлынула, развернулась на властный голос.
— Никак Иван Семёнович? — выдохнул худощавый мужик с всклокоченной бородёнкой, смахивая потёртым рукавом кровь, сочащуюся из носа. По всему видать, как раз тот буян, что недавно Фрола за грудки хватал. — Из лесу!
— Да не один, а с послушником, — поддакнули ему из толпы. — Смотрите бабы, молоденький какой!
Я мысленно поморщился. Вот ведь. Мне ещё в поглядушки с местными поиграть не хватало. Москва недалеко. Наверняка многие из деревенских там не раз бывали. Как бы не узнал кто. Может, обойдётся?
— Так то ж царь! — разом развеяла все мои надежды пожилая баба в сером платке. — Я его на пасху во время крестного хода с митрополитом рядом видела!
— Ох, ты ж божечки! — отшатнулась, вытаращив глаза рядом с ней молодуха. — И я видела!
В наступившей тишине все уставились на меня. Неверяще, поражённо, не в силах осознать увиденное. Ну, да. Разрыв шаблона ещё тот. Не в обычае тут у царей почти в одиночку в подряснике по лесам шастать. Вот и стоят, глазеют, слова вымолвить не в силах. И только ветер деревьями поскрипывает, да Фроловы собаки продолжают лаять, не в силах успокоится.
И тут вся толпа, словно по отмашке невидимого дирижёра, внезапно бухнулась на колени, взвыв разноголосицей голосов.
— Царь-батюшка, спаси!
— Уйми татей, государь!
— Почто поруху и смертушку лютую чинят⁈
— Защити, царь-батюшка!
— Да что случилось то? — растерявшись, я даже отступил на пару шагов от коленопреклонённых людей. Ну, не привык я в прошлой жизни к такому вот отношению к своей персоне. Тот же самый разрыв шаблона, как говорится налицо. — Объясните толком. И встаньте, наконец, с колен!
Вот только люди будто не слышали меня, продолжая голосить. Какой-то старичок, сунувшись вперёд, припал к ногам, норовя их обнять.
Положение спас Чемоданов.
— Тихо! — истошно рявкнул он, оттолкнув от меня старика. — Слышали, что царь повелел⁈ А ну, встали все и прекратили голосить! — люди испуганно смолкли и поднялись с колен. — Тимоха, — повернулся окольничий к мужику с подбитым носом. — Сказывай, что там у вас приключилось. Да только внятно сказывай! По порядку!