— Недалеко, — криво усмехнулся Данила, пыхнув трубкой. — Ежели на коне, быстро добраться можно. А пёхом…. — Порохня хмыкнул, прищурясь, посмотрел на Анику. — Пёхом ты ещё быстрее дойдёшь. Видал, пока мы сюда плыли, отряды татарские всё время вдалеке крутились? Они тебя и встретят. Всё чин по чину: арканом на шею, плетью по спине. А может и саблей приголубят, если рожа твоя не понравится. Но то, вряд ли, — успокоил он вскинувшегося юношу. — Ты мужик крепкий, а им крепость эту поганую достраивать нужно. Не убьют они тебя.
Я усмехнулся, посмотрев на вытянувшееся лицо купеческого сынка. Нет, в целом я его понимаю. Кому охота гибнут или опять в неволю попадать в шаге от заветной цели? Тем более в штурме Варны он не участвовал и ни на что из добычи, лежащей в лодках, претендовать не мог. Так чего ему о чужом добре радеть? Своя рубаха она завсегда к телу ближе. Другое дело, ломиться сквозь степь поздней осенью пешком — дурость ещё та. Тут и без всяких татар в первую же ночь от холода загнёшься. Это у нас в чайках запас дров, под Варной взятых, есть. А на себе много ли унесёшь.
— А если одну из крепостей взять, да цепь разомкнуть? — поинтересовался Янис.
— Ишь, шустрый какой⁈ — невесело улыбнулся Порохня. — Да если бы это так просто было, неужто бы мы эти крепости терпели? Они же как кость в горле застряли и полной грудью дыхнуть не дают. Особенно теперь, когда третью на скале построили. Только в каждой крепости по нескольку сотен турок сидит, — наклонился он к литвину. — И пушек на стенах множество. С какого боку по реке не сунься, тебя с двух сторон расстреливать будут; с острова и с берега. Пороха у них много. А тут ещё цепь эта. Аккурат промеж двух крепостей и встанешь.
— А если с берега навалиться? — прищурился я, тыкая щепкой в костёр. — Ещё и пушки с чаек снять, да к крепости подтянуть. Нас намного больше. Неужто, не одолеем?
— Может, и одолеем, — пожал плечами Порохня. — А только к крепости ещё подойти нужно. Вокруг степь голая, со стен пушки в упор бьют, а за спиной ещё татарва крутится, да наскакивает. Пока к стенам дойдём, нас и уполовинят. А сколько ещё под ними полягут? Хорошо, если каждый третий на Сечь вернётся! А пушки? Слабые у нас для штурма крепостных стен пушки. Брешь за раз не пробьют, а в осаду садиться нам не с руки. Того и гляди, с Крыма или Джан-Кермена турки и татарва на помощь осаждённым подойдёт. Тогда совсем худо будет.
— Сурово, — покачав головой, признал Грязной. За то время, что мы из Варны до устья Днепра добирались, мой боярин почти поправился, хотя и ходил осторожно, стараясь резких движений не делать. — А если с другой стороны татарва навалится, да гарнизоны двух других крепостей в спину ударят, может и никто не вернётся.
— И так бывало, — философски пожал плечами Порохня. — Казак завсегда со смертью бок о бок ходит.
— Нужно было в Молдавию плыть, — насупился Аника. — Теперь сгинем ни за грош.
— Так, чтобы в Молдавию попасть, тоже мимо турецких крепостей пройти нужно, — не согласился с ним Василий. — Мы же в неё плыть от безысходности собирались. С запорожцами надежды куда больше было. Всё-таки войско.
Помолчали, подавленно смотря в отблески жалкого костерка. Я, напряжённо думал, лихорадочно перебирая в памяти сотни историй крепостных осад, которыми увлекался в своё время. Ну, не может всё так безнадёжно быть. Должен быть выход. В прошлом и не такие крепости брали! А если…
— Скажи, дядька Данила, — прервал я затянувшееся молчание. — А цепь эту, что реку возле крепостей перегородила, где-то рядом с рекой возле крепостной стены натягивают? Не будут же они её через всю крепость тянуть?
— Вестимо, не будут, — Порохня, хмыкнув в усы, выбил из люльки пепел и сунул её за пояс. — Наверняка ворот с цепью возле самой стены стоит. Вот только как ты в крепость попадёшь? Турки теперь вполглаза спать будут. По всей стене дозоры выставят.
— Дозоры, говоришь, — оглянулся я в сторону утонувшей в ночном мраке крепости. — Дозоры — это хорошо.
Утром все запорожцы собрались на берегу реки, чтобы решить, что делать дальше.
— Пошли, — позвал и нас какой-то сечевик, решительно махнув рукой. — Старши́ны всех на совет зовут.
— Почему не сходить, раз зовут, — степенно пригладил усы Порохня. — По всему видать спор промеж Старши́ны вышел, раз сечевиков сзывать начали, — пояснил он мне.
Ну, да. Мы же в походе сейчас. А в походе кошевой волен единолично решать, как дальше действовать. Да видно опять Бородавка с Сагайдачным к взаимному консенсусу прийти не смогли. Вот и решили на казацкий суд свой спор вынести. Хотя, может быть как раз наоборот. Что-то надумали, да только от собственного решения с души воротит. Вот и хотят, чтобы всё войско его поддержало, тем самым ответственность за него с ними разделив.