В месте, где дорога сворачивала в долину, — а это место было удобным, защищенным с восточной стороны высоким валом, — остановились два дивизионных грузовика и машина генерала Векляра. Генерал стоя слушал доклад начальника штаба. Полковник говорил медленно, спокойным, даже чересчур спокойным, голосом, а командир дивизии не перебивал его, не задавал вопросов. Равнодушно смотрел вперед, в направлении невидимого отсюда Пульвица. Когда начальник штаба закончил, он не шелохнулся и никак не показал, что принял к сведению то, что ему было сказано.
Воцарилась тишина, которую, впрочем, тотчас же, не обращая внимания на раздумья генерала, нарушил майор Зоник.
— Атака на Пульвиц, — сказал он, обращаясь к начальнику штаба, — во второй раз захлебнулась. Что, впрочем, неудивительно, люди бьются из последних сил, я сам там был и видел…
Начальник штаба подождал минуту, полагая, что отзовется генерал, но, поскольку тот молчал, осторожно сказал:
— Ну, я не знаю. С запада натиск неприятеля сильный, а с севера, кажется, послабее. Наверняка послабее.
— Ну тогда, может, туда и попробовать… — горячился Зоник. — Дался нам этот проклятый Пульвиц!
На сей раз полковник испуганно поглядел на генерала.
— Не знаю, — сказал он. — Конечно, можно было бы попробовать навести удар на север. Как прикажет командир.
— Нет хуже этого скопища обозов! — продолжал злиться майор. — С ума можно сойти. Там не только наша дивизия, а какой-то сброд из тылов армии.
— А что с ним сделаешь?
Зоник не ответил. Снова начал излагать свои стратегические концепции.
— Я бы, — говорил он, — вывел из боя Свентовца. Атака на Пульвиц обречена. Надо пробиваться на север.
Генерал все время молчал.
— Из Пульвица немцы пока еще не контратаковали, — тихо промолвил полковник.
— Хватит! — сказал Векляр. — Свентовца ко мне.
Поручник Янош сбежал с дороги и тут же исчез за валом.
— Я приказал не подпускать обозы так близко к передовой. Вывести их из долины!
Начальник штаба промолчал. За ними дорога, петлявшая по склонам холмов, далее го, что осталось от батальонов Оски. Куда он может деть обозы? Спросил:
— Куда же девать обозы?
Векляр не ответил, будто забыл о своем приказе, а начальник штаба с ужасом думал о массе людей, лошадей и автомашин, которые нужно было разместить бог знает где.
Когда он еще раз решил обратиться к генералу, появился майор Свентовец в перепачканном мундире, порванном во время отражения танковой атаки. Доложил о прибытии по-уставному, даже чересчур по-уставному, глядя прямо в глаза генералу.
— Свентовец, — сказал генерал, — надо продолжать наступать на юго-восток, на Пульвиц. На этом направлении мы не выпустим инициативы из своих рук.
— Разрешите, товарищ генерал, — вмешался майор Зоник, — доложить вам состояние полка Свентовца. Он состоит фактически из одного обескровленного батальона. Они дважды безуспешно пытались пробиться через Пульвиц. На этом направлении у нас нет никаких шансов. Следует ли подвергать риску оставшиеся пока еще боеспособными силы дивизии? Я бы предложил…
— Меня не интересуют ваши предложения, — перебил Векляр. — Здесь не митинг. Я знаю, в каком направлении следует наступать. — Лицо генерала исказила гримаса. — Никакой паники! — взорвался он. — Дивизия пройдет через Пульвиц. Каждый боец… — Он оборвал себя на полуслове, поглядел на лица офицеров. — Выполняйте приказ!
Свентовец промолчал. Векляр сделал паузу, словно ожидал возражений, а потом быстро отдал распоряжение начальнику штаба:
— Из бойцов специальных подразделений и артиллерии… сформировать ударные группы… придать им 76-миллиметровые пушки, те, к которым еще остались снаряды. — Он стукнул кулаком по карте: — Использовать фактор внезапности… не ожидая, пока наступят сумерки! Вы за это в ответе.
— А штаб дивизии?
— Штаб дивизии, — заявил Векляр, — мне сейчас не нужен. Всех офицеров в строй.
Свентовец не уходил, казалось, что он хотел еще что-то сказать. Но слова застревали, словно были липкими и бесформенными.
— Вы чего ждете, майор Свентовец? — сказал бесстрастным тоном генерал.