По небольшой, с иконами на стенах, комнате прохаживался молодой подпоручник. За столом, сколоченным из досок, сидел чернявый капрал с ручкой в руке. Маченга снял картуз и почесал затылок.
— Вас приняли в Войско Польское, — сказал подпоручник. — Скоро мы отправимся бить фашистов. Понятно? Вы получили направление во 2-й батальон, которым командует майор Свентовец. А теперь сообщите о себе все данные, ничего не утаивая, все равно это потом обнаружится.
Подходили к столу по очереди. «Жердь» оказался перед Маченгой.
— Тадеуш Сенк, — чеканил он слова. — Двадцать второго года рождения, Люблин.
— В армии служили? — спросил, не поднимая глаз, капрал.
— Партизанил, — сказал Сенк уже тише.
— АК?
— Да.
— Воинское звание?
— Капрал.
— Специальность?
— Какая еще специальность! Партизан.
— Следующий.
— Михал Маченга, тридцать семь лет, то есть девятьсот седьмого года рождения. Слонимский повят, деревня Ковале.
— В армии служили?
— Нет, еще нет.
Вмешался подпоручник:
— Почему?
— Не взяли…
— Не валяйте дурака, выкладывайте все начистоту.
— Чахотка. И мать одна.
— А теперь?
— Доктор сказал, что прошла. Залечили.
Офицер махнул рукой:
— Идите.
Маченга неуклюже поклонился и направился к двери. С порога услышал:
— Антони Граль, служил еще в царской армии…
Когда все формальности были закончены, новобранцев построили в колонну по четыре и куда-то повели. Оказалось, что деревня все же жила: кое-где из хат выглядывали люди, баба несла ведра с водой, у дороги играл ребенок. На окраине деревни стояло довольно внушительное кирпичное здание с окнами, забитыми досками.
— Ро-та, стой! — рявкнул сержант.
Из двери здания валил пар.
— Снимайте свои лохмотья!
Рубашка прилипла к телу, как пластырь. Маченга с трудом стащил ее, свернул и положил на землю:
— Вернут?
— Конечно.
— И кальсоны?
— Ага.
Минуту назад каждый из них отличался чем-то от других, а теперь они потеряли свою индивидуальность, даже «жердь» уже не выделялся так среди остальных.
Они рассматривали друг друга уже как-то иначе, без насмешек и подтруниваний.
— Да, героя из тебя не получится, — заметил оказавшийся рядом с Маченгой Антони.
Михал не спорил — не у каждого такие плечи и мускулы, как у Граля, приятно было смотреть на старика, он выглядел как борец из цирка.
У входа в баню девушка в военной форме раздавала всем серую мазь. Маченга отрешенным взглядом взглянул на нее и нырнул, как в мягкую перину, в горячий пар.
Маченга тосковал по лесу. Этот, за деревней, мало чем напоминал ему родную пущу, в которую можно было углубиться и идти до самых Ружан только ему известной тропинкой, чувствуя себя в полной безопасности. Здешний же был наполнен шумом, гамом, стуком топоров, не давал возможности укрыться. Солдаты возводили землянки, на просеках в лесу висели указатели, по берегу реки и вдоль железной дороги расхаживали патрули.
Маченга любил сидеть перед вечерней поверкой на пороге хаты, курить козью ножку и смотреть на лес.
Его поражал пройденный им путь. Люди упоминали названия неизвестных ему местечек, кто-то нарисовал палкой на песке даже карту люблинской земли. Маченга смотрел на нее, но ему трудно было сориентироваться. Он, как свои пять пальцев, знал Слонимский повят, но дальше носа не высовывал, да и незачем было.
Иногда по дороге проходил офицер. Михал уже знал сутулую фигуру майора Свентовца. Увидев его, солдат вставал и неумело прикладывал два пальца к пилотке[6]. Но между ним и майором лежала огромная дистанция, которую в армии не так-то легко преодолеть. Ближе всех к Михалу был «жердь» — капрал Сенк.
— Возьми меня к себе, — сказал Маченга Гралю, которому тоже присвоили звание капрала.
Но командир взвода подпоручник Фуран не принадлежал к тем начальникам, которые спрашивают солдат, у кого они хотят служить, а распределял бойцов по своему усмотрению. Может, даже по росту, чтобы отделения выглядели одинаково.
До постройки землянок взводу выделили избу, в которой когда-то была школа. Сенк поместил Михала в углу, рядом с окном. Спали на полу вповалку, ночи были холодными, и наброшенная легкая куртка из тиковой ткани не согревала. Михал ежился, подтягивал ноги к подбородку.
— Ребята, — сказал как-то Сенк, — пока нам возведут в лесу дворцы, надо хотя бы как-то оборудовать наше логово. Не мешало бы раздобыть соломы. Кутрына! Маченга! — крикнул он. — Отправляйтесь в деревню, только не попадайтесь никому на глаза.