- Садись. И не вставай, я сейчас вернусь.
Стараясь удержать равновесие на поразительно неудобной поверхности, я огляделась вокруг. Нет, здесь не было ни намека на семейственность – в такой хибаре мог жить только один человек. Об этом говорило все: единственный табурет, узкая кровать, в роли которой выступала лавка, стоявшая у крохотного окна, даже посуда – если Агер и бывал здесь, то точно не часто. Единственной мебелью, размеры которой выбивались из общей стилистики, был стол внушительных размеров, но он был весь заставлен какими-то пузырьками и флягами, о назначении которых я могла только догадываться. Когда женщина вернулась ко мне, держа в руках кусок тряпки, смоченной в какой-то жидкости, я сидела ровно и изо всех сил делала вид, будто меня ничего не интересует, кроме боли в ноге.
- Будет немного жечь, так что терпи. Это быстро пройдет. Мазь отличная, за пять минут тебя на ноги поставит.
Наверное, в понимании хозяйки дома слово «немного» имело несколько иное значение, потому что боль была адская. В какой-то момент я даже подумала, что лучше бы она вообще ничего не делала. Но я стиснула зубы и сдержалась. Глядя на то, как на моих глазах выступили слезы, женщина удивленно хмыкнула:
- Смотри-ка! Я, честно говоря, думала, что ты орать начнешь.
- А можно?
Я попыталась пошутить, хотя у меня было ощущение, что мою ногу кусают сразу несколько сотен диких пчел. В моем детстве был такой инцидент – однажды во время пикника нас с родителями угораздило наткнуться на улей, и с тех пор я с большой опаской относилась к этим насекомым. Отвлекшись на воспоминаний, я вскоре обнаружила, что боль утихает. Это случилось так неожиданно, что я не удержалась и сказала об этом собеседнице:
- А ты чего хотела? – рассмеялась та, поднимаясь с корточек. – Я же говорила: как рукой снимет. Нет, подожди, еще рано вставать. Дай лекарству подействовать. Пить хочешь?
- Да, пожалуйста.
Хозяйка тут же достала с полки кувшин с какой-то мутной бурдой, наполнила стакан и протянула мне:
- Пей.
Я обычно не пользовалась немытой посудой и уж, конечно, не принимала ничего от мало знакомых людей, однако отказываться было бы глупо, и я, поблагодарив, приняла напиток. Осторожно сделав маленький глоток, я обнаружила, что пью что-то невероятно вкусное и ароматное и одним махом осушила стакан.
- Вкусно!
- Еще?
- Нет, благодарю. Что это было?
- Напиток-то? Медовый квас. Так откуда ты? Здесь квас все пьют. Если вкуса не узнала, значит, приехала совсем недавно.
Замявшись на несколько секунд, я подумала, что нет никакого смысла вносить какие-либо изменения в существующую легенду, раз она уже один раз сослужила мне добрую службу, и пожала плечами:
- Я местная. Просто со мной сегодня случилась одна неприятность – я сильно ударилась головой, так что практически ничего не помню. Но память понемногу возвращается, - я добавила это, заметив, как моя собеседница удивленно вскинула брови.
- Не повезло тебе, - покачала она головой. – Имя-то у тебя есть? Или тоже забыла?
- Есть, конечно. Ана.
Называя себя, я внимательно наблюдала за реакцией женщины. Если бы она общалась с Агером, он непременно рассказал бы ей о том, кто я. Но то ли хозяйка хижины обладала недюжинным актерским талантом, то ли я ошиблась в своих выводах, но только она ничем не выдала себя.
- И чем же ты занимаешься, Ана? Наверное, готовишься стать жрицей?
- Откуда вам это известно? – теперь настала моя очередь удивляться.
- Да немудрено догадаться, – расхохоталась женщина. – Телосложением на крестьянку не походишь, охотница из тебя, уж извини, паршивая. Кольца на пальце не вижу, значит, не замужем. Что остается? Жрица. И в какой храм тебя угораздило попасть?
- Иштар, - ответила я автоматически.
Выражение лица хозяйки сразу изменилось – она напряглась и отстранилась. Мне это не понравилось, и я подумала, что, возможно, зря рассказала о себе так много. Однако терять мне было нечего, и я решила быть искренней со своей спасительницей:
- Что вас так напугало? – наивным тоном спросила я. – Вы не любите Иштар?
- Как можно любить или не любить ее? – вопросом на вопрос ответила женщина. – Дело в другом. Я-то думала, что тебя готовят к служению какой-нибудь второстепенной богине, уж больно ты проста в общении. А тебе, оказывается, место на самом верху… И что мне теперь, кланяться тебе?