- Он должен скоро отправиться на войну, - напомнила я осторожно.
- Я буду ждать его.
- А если он не вернется?
- Тогда вместе с ним закончится и моя жизнь, - этими словами женщина словно подытожила свой грустный рассказ и поднялась. – Теперь ты знаешь все. Уфф… У меня словно гора с плеч свалилась. Давно хотела поговорить с кем-нибудь. Ну, и что ты теперь будешь делать? Не бойся, я раздумывала тебя убивать. В том, что ты здесь оказалась, нет твоей вины, а брать очередной грех на душу я не хочу. Наверное, это судьба.
- Думаю, это может остаться между нами, - я все еще не решалась подняться со своего табурета, и дело было не столько в ноге, сколько в кинжале, висевшем на поясе моей собеседницы, хотя она, похоже, уже забыла о нем. – Но у меня есть несколько вопросов.
- Задавай, чего уж там, - махнула рукой Ольга.
- Почему вы так уверены в том, что Агер не должен знать о вашем существовании? Разве это не подло – держать его в неведении?
- А разве не подло разрушать его мир только для того, чтобы вновь ощутить радость обладания своим ребенком? – возразила женщина.
- Но если этот мир не такой, каким должен быть? – я продолжала гнуть свою линию, и Ольга с удивлением взглянула на меня:
- Ты точно собираешься стать жрицей Иштар? Слишком уж богопротивные речи у тебя.
- Я пока не уверена в этом. И чем больше я думаю, тем больше склоняюсь к мысли о том, что это не то, что мне нужно.
- Что же тогда?
- Не знаю. Во всяком случае, пока. Но подождите, я еще не закончила. Война – Агер рассказывал мне о ней. Но я и правда ничего не помню… Может быть, это и к лучшему – мой мозг сейчас как чистый лист, так что я могу взглянуть на ситуацию иначе.
Я удивилась тому, как складно у меня получалось врать. У меня возникло ощущение, что нужные слова рождались в моей голове сами собой, хотя никогда прежде я не считала себя хорошим оратором. Так или иначе, но, похоже, я смогла произвести на Ольгу благоприятное впечатление, потому что она смерила меня уважительным взглядом и кивнула:
- Хорошо, я слушаю.
- Допустим, ваш сын идет на войну и погибает там, как герой. Вы убиваете себя – я это уже поняла. Но вот чего я не понимаю, так это ради чего все это делается. Песчаные демоны – кто они? Может быть, вы мне скажете?
- Они – зло, - уверенно заявила Ольга.
- Примерно то же самое говорит и ваш сын, можете им гордиться, - отозвалась я, уже не скрывая насмешки. – Но что такого они сделали, чтобы вы их таковыми считали? Судя по рассказу Агера, их никто и никогда не видел в ваших краях. Эти демоны, как вы их называете, живут себе вдали от вас, и даже не помышляют о нападении. Выходит, их вина состоит только в том, что они не желают жить по законам Бальтазара? Но ведь и вы им не подчиняетесь… Выходит, вас тоже можно считать демоном? Или я чего-то не понимаю?
Было видно, что мои слова смутили женщину – уставившись перед собой, она некоторое время думала о чем-то, но потом рассмеялась и отмахнулась:
- Скажешь тоже. Я – это я. А они – это они. Не путай. Мне просто пришлось уйти, чтобы не погибнуть.
- Возможно, и они были вынуждены бежать? – предположила я, внимательно наблюдая за реакцией собеседницы. – Я вот, например, не вижу другого способа сохранить своего будущего ребенка… Если он у меня будет, конечно.
Последние слова я добавила слишком поспешно, потому что поняла, что увлеклась своим монологом. Действительно, о детях мне было думать слишком рано, особенно если я все же намеревалась вернуться в свой мир. Тем не менее, Ольга не обратила внимания на мое смущение – она напряженно размышляла. Когда охотница заговорила, я поблагодарила Вселенную за то, что она вразумила ее:
- Может быть, ты и права. Я не думала об этом… Никто не думал. Во всяком случае, я таких не знаю.
- Зато я знаю. Сын старого Олафа, например. Говорят, его казнили за вольнодумие. Кто знает, какие идеи у него были?
- Я с ним не была знакома, так что ничего не могу сказать по этому поводу, - с сожалением ответила Ольга. – Но в твоих словах есть смысл. Я сейчас попыталась вспомнить, совершали ли демоны набеги на наши земли – и не смогла этого сделать. Боже мой, неужели я все это время обманывала себя?
Эта догадка так потрясла женщину, что она побледнела и медленно опустилась на лавку. Мне стало жаль ее, но я не знала, что нужно было говорить в таких ситуациях, и поэтому просто промолчала. Тишина длилась достаточно долго и уже начала тяготить меня, когда Ольга, наконец, заговорила:
- Но никто ведь не сомневается… Как такое возможно?
Мне было странно выступать в роли учителя, особенно учитывая разницу в возрасте между мной и женщиной, но отступать было поздно, и я постаралась ответить как можно более доходчиво: