Потомки Нэнуни
ОТ АВТОРА
Написать правдивую повесть о своем деде стало с годами целью моей жизни. И я постарался проследить путь этого незаурядного человека со студенческой скамьи.
На моей родине — Дальнем Востоке — Михаил Иванович Янковский оставил глубокий след. Памятником ему на морских картах служит гористый полуостров Янковского, врезавшийся в голубые воды залива Петра Великого. Стада пятнистых оленей теперешнего совхоза «Амурский», как и всех пантовых хозяйств Приморья, — плоды его рук, его безграничной любви к Природе, ко всему живому. Орнитолог и энтомолог, он был один из первых членов общества изучения Амурского края, ныне Приморского филиала Географического общества СССР.
Позднее волею судьбы наша большая семья жила в Северной Корее. Отец и мы, три брата, много времени уделяли горам и лесам: ловили и воспитывали диких животных, собирали коллекции; охотились на зверя как в Корее, так и и соседней Маньчжурии в период образования марионеточного государства Маньчжоу-Го.
Предлагаемые рассказы в большинстве относятся к тому периоду, поэтому читатель встретит в них немало подлинных названий, без которых рассказы потеряли бы свой колорит.
НЭНУНИ
Повесть
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ПОЛУОСТРОВ
Из-за свинцово-серого предрассветного моря сверкнул ослепительный луч, а следом, как огромный оранжевый апельсин, вынырнуло жгучее солнце. И тотчас же клочья ночного тумана поплыли в голубую высь, осветились умытые росой по-весеннему ярко-зеленые сопки, пустынный берег Славянского залива. А на нем — одинокий всадник.
Он придержал коня, осмотрелся и по привычке долго путешествующих в одиночестве вслух поделился своими впечатлениями:
— Ну, горбунок, кажется, мы добрались. Это тот самый полуостров, что так приглянулся нам с моря. Давай-ка, брат, поднимемся сейчас на эту сопку; оттуда все будет как на карте! — Подобрал покороче повод и энергично пришпорил своего маленького коня.
Низкорослый буланый конь, обмахиваясь давно не стриженным хвостом, ходко пробирался сквозь прибрежные заросли. Сопя и похрапывая, зигзагами взобрался на вершину горы и остановился, тяжело поводя боками. Всадник спрыгнул с седла, поправил за спиной короткий карабин и поднес к глазам сильный полевой бинокль.
Горы, долины, море с островами — все вдруг двинулось навстречу, приблизилось, стало ясным и четким. И он, сдерживая дыхание, с восторгом долго рассматривал открывшуюся панораму.
Точно крепкий сжатый кулак, врезался в море большой гористый полуостров. Его округлые сопки сбегали к подножию мягкими зелеными террасами, изрезанные мысами и бухтами берега то обрывались скалистыми утесами, то змеились золотистыми песчаными пляжами. И подобно ожившим морщинам на лбу великана океан размеренно катил к этим берегам бесконечные ряды длинных волн. Разбиваясь, они беспрестанно вспыхивали белой лентой прибоя.
Михаил Иванович оторвался от окуляров и удовлетворенно вздохнул. Легкий ветер нес запахи раннего лета, в синем небе медленно плыли легкие облака. А впереди, сверкая в утренних лучах, распахнулось Японское море с изумрудными вблизи и сизыми на горизонте островами.
Обернулся — и ему открылся вид на материк. За голубой лагуной тянулась равнина, упиравшаяся в нагромождение гор, раскрашенных темными и светлыми пятнами, — характерный пейзаж смешанной Уссурийской тайги. На северо-западе в мареве тянулась гряда вершин — Синий хребет, граница с неведомой и таинственной страной Маньчжурией.
Янковский опустил бинокль и осмотрелся. Повсюду бросались в глаза следы недавних пожаров: чьей-то злой рукой пущенный огонь уничтожил почти весь лес. Только кое-где уцелели небольшие рощи да одиноко стояли черные от ожогов вековые липы. Однако рядом уже поднималась молодая поросль.
Он путешествовал много дней и ночей. Вначале на тупоносой парусной шаланде обследовал острова и побережье Южного Приморья до границы с Кореей, а теперь возвращался верхом, осматривая отмеченные с борта берега.
Откидываясь в седле и осаживая на крутых склонах своего горбунка, съехал к морю и двинулся вдоль девственного пляжа — еще никто не грелся и не загорал здесь. По мелкому песку, часто семеня ножками, перебегали стайки шустрых куликов. Неторопливо переваливаясь с боку на бок, прогуливались утки и чайки, совсем не страшащиеся человека. Вокруг лежали свежие и подсыхающие, издающие запах йода, водоросли, выброшенные в шторм морские ежи, звезды; спокойная в бухте утренняя волна лениво лизала берег.