Янковские услышали тревожное ржание и топот своего косяка во дворе, выбежали на крыльцо. Следом за лошадьми бежал бледный, запыхавшийся воспитанник Андрей.
— Михаил Иванович! Тетя Оля! Какой-то громадный зверь схватил за огородом Рыжика! Задавил и прямо в зубах утащил на сопку в лес!
Все гурьбой кинулись в поле, где с утра бродил косяк. Нашли клок шерсти, немного крови. Больше ничего. Снега еще не было, но на оттаявшей утром земле Михаил Иванович разглядел круглый, размером в тарелку, след. Тигр!
Попытался проследить, но крови было всего несколько капель, а в лесу след и совсем затерялся. С тяжелым сердцем он повернул домой. Жена бежала навстречу.
— Ну что? Нашли что-нибудь?
— Нет, Рыжика, Оля, искать нечего. Но я нашел следы — унес тигр. Боюсь — это только начало. Снега-то нет, как его найти?
Ольга отвернулась. Она не любила показывать слезы даже мужу. Грустные они вернулись домой. А Андрей успел рассказать о беде Лизе и Шуре, и теперь ревели все хором…
Опасения Янковского подтвердились. Рыжика тигру хватило всего на два дня. На третий он так же безнаказанно уволок Белку. И эта охота ему очень понравилась. Брать глупых и беззащитных домашних животных оказалось куда легче, чем скрадывать чутких кабанов, оленей, коз. Те часто срываются из-под самого носа, а старый кабан еще и клыки показывает!
Третьего жеребенка, а за ним по очереди и двух маток он взял ночью уже прямо во дворе, в ста шагах от дома. Всякий раз собаки, поджав хвосты, поднимали дикий лай, но с места не трогались. И пока хозяева выбегали с оружием на шум, тигр спокойно успевал уволочь свою жертву, легко перемахивая полутораметровую ограду с лошадкой в зубах. Вламываясь в недостроенную конюшню, одним ударом перебивал лошади шейные позвонки и волок ее без сопротивления.
Михаил Иванович невольно вспомнил слова адмирала: «Двуногие и четвероногие хищники могут доставить вам немало хлопот». Да, с двуногими вроде бы справились, но вот четвероногие, кажется, в самом деле могут похоронить его мечту. А снега все нет!
Янковский ходил мрачный. Ольга Лукинична при нем не плакала, но осунулась на глазах. Он знал, что жена почти не спит. И вдруг — в полнолуние — долгожданная пороша!
Михаил Иванович посветлел. Проверил под вечер винчестер, отобрал самые надежные патроны. Ольга Лукинична вышла из кухни.
— Где думаете его караулить?
— Спрячусь под стеной конюшни в сено. Для приманки привяжу во дворе Пегашку.
— Последнего нашего жеребеночка?
— Сейчас при полной луне на снегу светло. Замечу его загодя, схватить жеребенка не дам, не беспокойся.
Он взял под мышку тулуп и вышел. Вывел жеребенка, привязал к коновязи посреди пригона. Бросил под не освещенную луной стену конюшни охапку сена, накинул на плечи тулуп, сел. Стояла тихая, светлая, еще не очень морозная ночь. Отчетливо виден стоящий в двадцати шагах Пегашка. Пригорюнясь, он лениво жевал клок сена.
«…Нет, сегодня вору незаметно не подкрасться. Увижу».
И только подумал, как краем глаза заметил какую-то тень и вздрогнул. А в воздухе молнией сверкнуло длинное изогнутое тело: огромные лапы простерты вперед, хвост — змеей!
На мгновение почудилось: словно сказочный дракон спрыгнул с луны. Но тут жалобно, пронзительно проверещал Пегашка, и охотник отчетливо расслышал хруст раздробленных позвонков. Еще миг, и тигр, как кошка с мышью, с жеребенком в зубах бежал крупной рысью к ограде.
Пусть полная луна, но ночь есть ночь. Посадить на мушку на бегу трудно. Стрелку показалось, что поймал переднюю лопатку, — он выстрелил. Тигр сразу бросил добычу, глухо рыкнул и плавно перемахнул через ограду. Пегашка не шевелился, вокруг головы по снегу растекалось темное пятно.
Михаил Иванович выскочил через калитку в заборе и увидел след хищника. Разбрасывая неглубокий снежок, он уходил к лесу саженными прыжками. Справа от этих огромных лунок на серебрящемся под луной снегу словно рассыпана гречиха… Наклонился, взял на ладонь. Кровь! «Стрелял в левый бок. Значит, прохватил навылет… Ага, перешел на шаг, видно, задело как следует!» Он повернул к дому.
Ольга, конечно, не спала. Она слышала предсмертный вопль жеребенка, выстрел, рык тигра. Засветив керосиновую лампу, встретила мужа на крыльце.
— Что, успел задавить Пегашку?
— Задавил и ушел, черт! Хоть и ранил я его, кажется, серьезно. Завтра позову на помощь Гека. Кроме Фридольфа в таком деле положиться не на кого.
Михаил Иванович протер винчестер и повесил в спальне на рога оленя.