Снимок получился отличный: пасти оскалены, лапы переплелись, глаза горят…
Фотография попала в журнал, и вот какую историю я услышал от одного родственника: «Еду в трамвае с работы, смотрю, напротив сидят девушка и молодой человек, рассматривают журнал с этой фотографией (а он, мой родственник, уже видел этот номер). И слышу, молодой человек говорит: «Нет, ты посмотри, до чего заврался этот охотник: положил на колени собаку с чучелом рыси и воображает, что ему поверят, будто это живая». Настолько эта сцена выглядела невероятной.
Но в один прекрасный день на этом диване произошел случай, повлиявший на дальнейшую судьбу Кыса.
В гости из города приехала мамина приятельница. Мария Николаевна была модницей, а в то время были модны шляпки с перышком; перышки разных цветов, яркие, красивые. Мария Николаевна вошла в гостиную и, сев на диван, стала что-то оживленно рассказывать. Рассказывая, беспрестанно вертела головой, и, естественно, шляпка, а вместе с ней и перышко приходили в движение.
Никто не обратил внимания, что спавший между подушками широченного дивана Кыс проснулся и, увидев мелькающее яркое перышко, принял его, очевидно, за хвост какой-то райской птицы, которую, разумеется, необходимо поймать. Это подсказал ему врожденный инстинкт.
Он поднялся и, припадая за подушками, стал красться к своей жертве. Потом присутствовавшие в комнате ребята говорили, что видели, как он подкрадывался. Но Кыс часто играл, и никто не подумал, что это может плохо кончиться. А от взрослых Мария Николаевна загораживала Кыса своей же спиной…
И вдруг, при очередном резком повороте шляпки, раздался душераздирающий крик! Одним прыжком Кыс «оседлал», повалил, облапил, сорвал шляпку и уже готовился произвести с ней расправу. Но в этот момент мама пришла в себя и крикнула голосом, который был как гром среди ясного неба: «Кыс! Вон!..»
Он вылетел на улицу, как пробка, открыв своим мощным лбом входную дверь, а Мария Николаевна забилась в истерике. Она смеялась, плакала, ей стало дурно.
Конечно, ее привели в себя, просили прощения, но отец рассердился.
— Ну, мать, — так он обращался к ней, когда бывал особенно недоволен, — ты и доигралась со своим любимцем. А если бы у гостьи случился разрыв сердца, тогда что? — Он дал команду сейчас же «арестовать» Кыса, поместить за сетку теннисной площадки, а потом построить ему закрытую клетку. И выпускать разрешил только под надзором.
Мать очень жалела Кыса и часто брала с собой на прогулки. Вечерами она любила ходить вверх по дороге, которая шла среди красивого ущелья, над бурной порожистой речкой, под скалами, покрытыми буйной растительностью: дубы, клены, сосны, багульник. Весной все горы и скалы становятся фиолетово розовыми от цветов багульника, осенью горят всевозможными оттенками кленовых листьев. Дальше долина опять расширяется, вдоль дороги идут поля, горы отступают.
Осенним вечером она выпустила Кыса и, позвав собак, уже пошла вверх по дороге, когда ее окликнул младший сын Юрий. Он воспитывал целый выводок охотничьих щенков, которых готовил для зимней охоты. Вечерами их прогуливал. Чтобы щенки смолоду не пугались выстрелов, Юра брал с собой ружье, учил щенков искать спрятанные вкусные кусочки, птиц и зверушек, слушаться свистка и голоса; щенки готовились стать надежными помощниками в охоте на крупного зверя.
Итак, они пошли вместе, наблюдая за собаками и Кысом, который заигрывал то с одной, то с другой. Пройдя ущелье, вышли к полям. Здесь собаки начали всхрапывать, вертеть хвостами, бегать во всех направлениях…
Брат снял с плеча ружье. И вдруг — ффрр!!! Несколько фазанов взлетело с неубранной чумизной пашни прямо у кромки дороги. Юрий вскинулся, выбрал старого петуха — бах! — и фазан кубарем шлепнулся в густые кусты полыни.
Собаки кинулись кто куда, а мама и Юра остались стоять на дороге, гадая, которая первой принесет сбитого петуха. Каково же было изумление и восторг, когда из кустов придорожной полыни появилась широколобая пестрая голова с переливающимся медно-красным петухом фазаном в зубах! Кыс степенно подошел к маме и подал по всем правилам легавых добытую дичь.
Когда вечером за ужином они рассказали эту историю, все были очень удивлены. Казалось невероятным. Но потом нашли в трудах знаменитого натуралиста Брема, что рысь действительно приручается, как охотничья собака, и носит поноску своему хозяину. Наш случай только подтвердил слова ученого.
К сожалению, этих опытов не продолжили. Вскоре мама заболела, было не до рыси. Кыса стали выпускать от случая к случаю.