Комната Зои, как и спальни родителей, находилась на втором этаже. Она, казалось, совершенно не изменилась за двадцать лет, те же оранжевые шторы, стены, отделанные венецианской штукатуркой, картины. В ее голове сохранились воспоминания детства, когда они переехали в этот дом, ей было что-то около пяти. Мама возмущалась, что в доме нет картин, и она не может пригласить гостей. Как это дом без картин, как будто они не люди. Сейчас уже никто не бежит покупать картины, как только вселяется в новый дом, это пережиток прошлого, как и мамины яркие платья, бирюзовые и красные, с дивными шляпками. А картины все же висят.
Девушка упала на кровать и взяла телефон. Ее одолевало некоторое сомнение, стоит ли звонить Бобу. Сегодняшняя встреча с той милой брюнеткой на самом деле Зою очень обрадовала. Отец очередной раз убедил ее в своей паранойе, что все вокруг завязано на его работе в министерстве.
— Господи, — прошептала Зоя, — он просто не понимает даже, каким ничтожеством я себя чувствовала. Уродиной, неудачницей…
Так как в комнате никого не было, то ее слова, вероятно, в действительности были адресованы Богу.
Отбросив сомнения, она решила все — таки позвонить Бобу, ведь, в конце концов, было просто некрасиво вот так исчезнуть. Она набрала Боба, но услышав его голос в трубке, впала в ступор, понимая, что забыла придумать, что будет говорить.
— Боб, привет. Я извиняюсь, что не отвечала на твои звонки. Ты ведь звонил, помнишь?
— Конечно, помню, я звонил тебе раз сто.
— Ну да. Это, вообщем, папа виноват. Мне, если честно, стыдно даже говорить такое, мне же не пятнадцать лет. Но он, ну как бы сказать, настаивал на прекращении этой дружбы.
— А сейчас он передумал? — осторожно спросил Боб.
— Нет, это я передумала. Видишь ли, он убеждал меня в том, что истинная цель твоего общения со мной, всего лишь желание подобраться к нему поближе.
— В целях диверсии, — весело подхватил Боб. — Да, черт возьми! Он меня раскусил. Как же я теперь узнаю расположение боеголовок в нашем районе?
— Да, — усмехнулась Зоя, — уже никак. Но, Боб, ты должен тоже понимать, — она сменила тон на более серьезный, — что мы с тобой просто друзья, не более того. То, что я тебе сейчас звоню, означает только это.
— Хорошо, госпожа Авлот, как скажете. Но ведь встретиться по-дружески мы можем?
— Да, я думаю, сможем. Завтра я свободна после трех.
— Как насчет пиццы Сеньора Помидора?
— Замечательно. Я уверена, что около четырех я как раз проголодаюсь, и это отличный повод зайти в пиццерию.
— Только давай в шесть.
— Давай в шесть. Даже лучше.
— Боишься, что твой папа может про тебя узнать? — после небольшой паузы спросил Боб.
— Нет, я боюсь, что он может узнать про тебя. Ладно, Боб, мне пора заниматься, у меня очень много работы. Но я рада была с тобой поговорить.
— Так значит до завтра? — еще раз на всякий случай уточнил ее собеседник.
— Да, конечно, Боб, мы же договорились. В шесть у Сеньора Помидора.
— До встречи, Зоя.
— Да, Боб до встречи.
Закончив разговор, Зоя вздохнула с облегчением. Она сама не могла себе объяснить, зачем ей этот Боб, это встреча в кафе, которое могло легко сойти за свидание. Наверное, ей просто очень хотелось кому-то нравиться, быть интересной хоть кому-то. В свои почти четверть века у Зои было так мало друзей, даже не друзей, друзей, наверное, вообще не было, у нее было так мало хороших знакомых, что иногда она впадала в отчаяние. Во всем она, конечно, винила отца. В душе она никогда не могла согласиться с ним, что окружающие люди «не их круга», видят в ней лишь дочку Михаила Авлота.
Но, чтобы она сейчас подумала, если бы узнала, что такой искренний и смешной Боб, только закончив разговор с ней, уже набирал Всеслава, а затем и Инну Талер, сообщить, что все получилось. И Боб был абсолютно уверен, что Зоя заинтересовала Всеслава, не просто так. Но он был рад помочь своему партийному лидеру, и теперь ждал дальнейших указаний.
Глава 8
Адам открыл глаза и увидел Всеслава в белом халате посетителя. Он обрадовался неожиданному визиту, как ребенок. Ведь, как он сам говорил, не один мертвый гаджет не может заменить живого общения.
— Что ты здесь делаешь? — удивленно спросил он, приподнимаясь с кровати.
— Решил навестить тебя.
— Здорово, конечно. Но это не похоже на тебя
— Почему? — спросил Всеслав, разводя руками как бы в совершенном недоумении. — Я уже приходил к тебе, или это потому что я без Веры или потому что я в халате?
— Это потому что слишком рано для тебя, — ответил Адам. — А что еще и Веры с тобой нет?