Ведьмак не слушал колдунью, но вдруг поймал себя на мысли о том, что все эмоции, покинувшие его, забрали с собой и остатки его сил. От боли и усталости, с закрытыми глазами, он медленно погружался в сон, который больше походил на потерю сознания. Он даже ухмыльнулся идее о том, что он так и свалится к ногам Сферы, элементарно заснув. Эта мысль настолько развеселила его, что он начал конвульсивно хихикать и нутром почувствовал, как колдунья рядом с ним победоносно улыбается.
Вдруг в закрытые веки Хару забило мягкое свечение, а его ладони, которые покоились на плечах Ирен, обдало легким теплом. Поначалу ведьмак никак не воспринял происходящее, принимая все вокруг как неизменную данность, но когда руки немилосердно обожгло, а пронзительный оранжевый свет даже через веки резанул глаза, Хару, закрывая лицо предплечьем, отпрянул назад. Краем уха он услышал, как отшатнулась от него и Сфера.
Щурясь, ведьмак приподнялся с земли на коленях и огляделся вокруг. И не увидел ничего, кроме слепящего оранжевого света, исходившего от тела Ирен. Это прозрачное свечение окутало своей аурой весь лагерь, разгоняя полумрак солнечного затмения. В небесах последние нити мглы превращали солнце в узкую кровавую петлю, и чем ближе затмение приближалось к своей кульминации, тем сильнее разгорался жар на лагерной площади.
Хару, со смесью страха и надежды, не щадил глаза и заставлял себя смотреть на Ирен. Яркие лучи над ней вдруг сплелись в правильные очертания силуэта, а затем жар над лагерем почти угас, превратившись в ненавязчивое оранжевое свечение. Последние сгустки жара язычками пламени пробегали по волнам длинных рыжих волос девушки, которая парила в воздухе над неподвижным телом Ирен.
Хару отшатнулся назад, чувствуя, как все его движения замедляются, утопая в оранжевом мареве. Послышался изумленный возглас Сферы, и ведьмак краем глаза заметил, как колдунья медленно отступает к теням палаток. Но за ней Хару не следил. Он с замиранием сердца смотрел на рыжеволосую девушку, которая легко спрыгнула на землю со своего воздушно пьедестала и двинулась к Сфере, молча взирая на нее. За ногами девушки стелились зеленые ленты пышного тканевого шлейфа, стягивавшего пояс. В неестественном свете ее кожа казалось медной, а узоры рун, покрывавшие почти все участки тела, включая лицо, исходили приглушенным мерцанием.
— Я же убила тебя! — как будто обиженно воскликнула Сфера, и ее голос задрожал. Она отступала все дальше от того живого пламени, которым казалась Кристл в окружающем сумраке.
— Как видишь, не убила.
При звуках голоса Кристл янтарные бусины, вплетенные в ее волосы, вспыхнули с новой силой. Магическая энергия, переполнявшая Хранительницу, как вода маленький сосуд, так и рвалась наружу, пробиваясь через амулеты и руны на ее теле. Ее кожаный золотистый корсет тоже исходил гудящими волнами энергии, которая высвободилась после смерти Ирен и дала возможность Кристл возродится. У Хару даже не было времени или желания раздумывать, почему именно Ирен была связана с Кристл. Ведьмак был полностью поглощен событиями, что разворачивались перед ним, и, решив, что вмешательство его истощенных магических сил может и подождать, он отошел в тень. На площади остались только две волшебницы, которые отсюда казались двумя дополнявшими друг друга противоположностями. Кожа Кристл изливала озаряющие потоки света, а доспехи Сферы поглощали его и упорно клубились матовой дымкой.
— Ты мудра, Сфера, — прозвучал медовый голос хранительницы мира, — но ты не смогла правильно распоряжаться своей мудростью. Ты достигла великих высот, но не тех, которых следовало бы.
— Убирайся! — зашипела колдунья. — Тебе меня уже не остановить! И не тебе судить о моих достижениях. Если хочешь битвы, ты ее получишь!
Она вновь выхватила из — за пояса свой зазубренный меч, который недобро полыхнул в оранжевом свечении. Слегка присев, Сфера встала в собранную оборонительную позицию и напряглась, как готовящаяся к прыжку кобра. Ее левая ладонь озарилась красноватым всполохом заклинания. Кристл же сделала шаг назад и тоже замерла, скрестив руки на груди.
Хару изумился. Он не видел у Кристл ничего похожего на оружие. Он был так же уверен, что в складках ее легкой одежды невозможно спрятать даже маленький стилет. Неужели магия Хранительницы столь сильна, что сможет защитить ее от меча Сферы и когтистой перчатки? И тут Хару вздрогнул, с предельной ясностью вспоминая давние слова Альрута:
— «Это оружие — Божественный свет. Он может нарушить связь темного мага со своей темной стороной души, с помощью которой он колдует, а затем может даже убить его, если того пожелает заклинатель. Последний, кто владел этим заклятием, была фея Кристл…»