— Я слишком молода, чтобы помнить, каким был мой народ до проклятия, — уверенно обратилась она к Кристл, глядя на нее огромными глубокими глазами цвета изумруда, — но внутренне чувствую всю анормальность и неполноценность нашего существования. Так не должно быть, я просто знаю.
— Значит, решено, — закончила фея и развернулась к друзьям, — готовы ли вы помочь?
— Несомненно! — не раздумывая ответил Хару, — Но насколько велика вероятность того, что заклятие будет снято?
— Да, и к тому же, — подключился Гром, перебирая огромными пальцами искусно заплетенную бороду, — Как мы с Мораном сможем помочь? Ведь мы не маги.
Кристл подняла руки, останавливая поток последующих вопросов.
— Удача этого плана зависит от нас с вами. Нам придется выложиться до конца. Возможно, после этого придется много дней восстанавливать силы. Гром, главное, что вы с Мораном будете владеть силой Хранителей, их умениями и мудростью. Проводником ваших сил послужим мы — маги.
Гром удовлетворенно кивнул.
— Тогда мы, безусловно, готовы попробовать. Мы сделаем все, чтобы помочь нашим союзникам.
По рядам темных эльфов прокатился благодарный шепот. Юная эльфийка, искрясь улыбкой, отступила в толпу своих сородичей.
Когда, наконец, поутихло всеобщее волнение, Кристл отошла к краю постамента и замерла там. Четверо Хранителей заняли ее место, встав точно напротив своих преемников. В их руках блестели золотом и каменьями короны и диадемы. Тут же вокруг вознеслась такая тишина, что было слышно, как внизу, под каменным возвышением, драконы в волнении скребли землю когтями.
У Хару перехватило дыхание от важности и торжественности происходящего. Пожалуй, даже во время битвы со Сферой он так не волновался.
«Вот как…» — мелькнуло у него в голове, —«сейчас мальчишка — лодырь из Цитадели станет королем. Как же причудливы повороты судьбы!»
Первым выступил Хранитель Сиборган, несший толстую и широкую корону с квадратными зубцами, украшенными ярко — алыми рубинами.
Гром, склонив голову, опустился на колени перед Хранителем, а тот вознес корону над головой своего сородича и произнес трубным голосом:
— От своего имени благословляю тебя, Гром Кровавый Топор, сын Яндрима Быстрого Молота.
Хару глядел, как завороженный, на развевающиеся сияющие одежды чернобородого гнома.
— Правь Урбундаром по справедливости и совести, — продолжал Хранитель, — будь добр с друзьями и мудр с врагами, и твой народ восславит тебя на века.
Сиборган опустил алеющую рубинами корону на голову нового правителя.
— Встань, Гром Кровавый Топор, король Урбундара!
В этот миг Безмолвные степи буквально взорвались от приветственного рева драконов. Они грациозно расправили могучие крылья и извергли потоки пламени к небесам. Но даже их ликование не смогло заглушить громких криков гномов, которые скандировали имя своего нового короля. Их приветствиям вторил дробный стальной грохот топоров и булав о щиты.
Хару и сам не заметил, как заулыбался. Токания возрождалась заново после многих лет войн и бедствий. Даже боль за погибших в войне товарищей сегодня осела куда — то на дно души, оставив тяжелое, но умиротворенное спокойствие. Живые продолжали жить за мертвых. За них и за новых королей сегодня грянул пир под открытым небом в Безмолвных степях, степях Перемирия.
Вперед ступил Морстен, Хранитель людей, держа в руках корону с округлыми трехпалыми зубцами, изображающими стилизованные лилии. Спереди на ней красовался оттиснутый на золоте, стоящий на задних лапах геральдический лев с буйной развивающейся гривой.
Моран опустился на колени. Плащ лег вокруг него беспорядочными складками слепящей белизны.
— … И пусть этот символ больше не отзовется в мыслях твоего народа воспоминаниями о тирании и бесчинстве. Пусть соединенные лев Токализии и единорог Оринора составят прочный вековой союз. Принеси мир Токализии, король Моран Отважный, сын Дирмида!
И вновь степи огласились радостными криками и трубным содрогающим землю ревом драконов.
Далее пришла очередь Селены, облаченной в длинное белое платье, ушитое узорами золотой тесьмы. Она грациозно опустилась на колени перед Гонандорфом. Для нее Хранитель держал в руках волнистую диадему, опускавшуюся на лоб золотой капелькой с алмазом в сердцевине.
— … Гораций избрал тебя, Селена, дочь Рильены, и я благословляю его выбор. Продолжи его путь, и пусть в твою честь поет ветер в кронах дубов Оринора. Пусть объединенные Оринор и Токализия под властью любящих сердец процветают в веках.