— Вам ещё многое предстоит сделать перед Ритуалом. Это ведь и твой год, да? — произнёс Ример.
Хирка вяло кивнула. Время настигло её, и она ощутила подступившую к горлу тошноту. В этом году нескольким жителям Эльверуа исполняется пятнадцать. Некоторые из них считали дни до Ритуала ещё с прошлого года. Шили костюмы. Ковали золотые и серебряные хвостовые кольца. Планировали поездку, которую раз в жизни должен совершить каждый, в том числе и Хирка. Разница заключалась лишь в том, что она была готова отдать всё, что имела, чтобы этого не делать.
Ример протянул руку к её бедру. Она отскочила назад, нащупывая рукой нож, но его не оказалось на месте. Её нож сверкал в руке у Римера. Хирка сглотнула и отпрянула от стали. На какое-то мгновение ей почудилось, что он раскусил её и захотел убить, чтобы облегчить работу Совета, но Ример шёл к корням ели.
— Я провожу Ветле домой, — сказал он, обрубая остатки торчащих из земли корней. Ель с грохотом отправилась в Аллдьюпу. Всё, что от неё осталось, — это яма в земле и облако пыли, сверкавшее в брызгах Стридренны. Теперь расселина казалась намного шире, чем раньше. По обе стороны пропасти возвышались голые стены.
— Пусть твой отец осмотрит тебе руку, — сказал Ример.
Она фыркнула.
— Я зашивала раны взрослых мужчин с тех пор, как мне исполнилось семь!
Он подошёл ближе, и Хирка подавила в себе желание попятиться. Ример был почти на голову выше неё. Его кожаное облачение скрипнуло, когда он наклонился к ней и вставил её нож обратно в ножны.
— Юмар… — услышала она безутешный плач Ветле. Хирка хорошо его понимала. Может быть, ему подарят новую игрушку, но даже если она будет из чистого золота, это ничего не изменит, ведь Юмара больше нет.
Хирка развернулась и ушла. У неё появилось ощущение, что она уходит от чего-то очень важного, но девушка даже не оглянулась.
Красная повозка
Хирка пустилась бегом, как только удостоверилась, что Ример её больше не видит. Она выбралась из леса и понеслась по гребню холма в сторону моря. На этой дороге вероятность встретить кого-нибудь была крайне мала. Как только ветер донёс до неё запах водорослей, в поле зрения появилась лачуга. Дом прилепился к скале на большой высоте, как будто был изгнан из деревни и забрался сюда зализывать раны.
Лачугу называли не-домом. Много лет назад стражи Совета забрали жившего в ней преступника и подожгли жилище. Но лачуга не пожелала сгорать и осталась стоять на своём месте, упрямо соседствуя с морем. На восточной стороне постройки от огня образовались чёрные блестящие корки, которые сверкали на солнце. Один крестьянин из Глиммеросена набрался смелости и пробрался сюда, чтобы забрать себе ставни, но так перепугался, что уронил их на ногу и сломал два пальца. На том дело и закончилось. Больше никто не приближался к лачуге, пока не приехали Хирка с отцом и не сделали её своим домом. Отец не слушал бабьи сплетни. И всё же, увидев лачугу сейчас, Хирка испытала беспокойство. Нет, она совсем не боялась, ей нравилось там жить, но её преследовало чувство, что, как только она увидит дом, случится что-то плохое, и надо спешить, чтобы помешать этому плохому произойти.
Под ногами скрипели мелкие камешки, которые гора стряхивала с себя при каждом шторме.
Ример вернулся. Ример Ан-Эльдерин.
Казалось бы, это имя легко произнести, но оно тяжёлым камнем лежало у неё во рту. Как гири Сейка — все знали, что они слишком тяжёлые, но как только стражи приходили с проверкой, гири чудесным образом теряли в весе. Говорят, у купца два комплекта гирь.
То же самое с Римером. У него два имени. Он уехал из Эльверуа с коротким именем, которым Хирка пользовалась с тех пор, как ей исполнилось девять, а теперь вернулся с длинной тяжёлой родовой фамилией. С тем, что забрало его отсюда домой, в семейное имение за белой стеной Всевидящего в Манн-фалле. Теперь их разделяет целый мир.
Силья из Глиммеросена может рассказывать сказки о позолоченной Маннфалле до самого заката, но бо́льшая часть жизни Хирки прошла в дороге, в красной повозке, и она была вполне довольна, что теперь у неё есть лачуга, которую можно считать домом, и местность, выходцем из которой она могла назваться. А что ещё надо имлингу?
Хирка остановилась перед дверью. Корзина! Она забыла у Аллдьюпы корзину с травами, на сбор которых потратила целый день. Хирка не могла бросить их в лесу, ведь завтра наступит середина лета и суеверные крестьяне затопчут всё вокруг. Они будут рвать травы, чтобы гадать на суженого. Травы, которые можно продать на рынке.