Беседовали тихо, покойно, никто не мешал. Жена Дента, хорошенькая блондинка с пышным бюстом, ушла в боковую комнату: разговор касался мужских дел; служанка бесшумно копошилась на кухне.
Сам Дент не ел, не пил, вздыхал печально:
— Какая жалость… Какая жалость. Потеря мистера Кноопа… Кто мог подумать? Я удручен.
Гость налегал на закуски, поглядывал на часы — нужно было успеть к вечернему поезду. Холеными пальцами осторожно брал дольку лимона, положив на язык, от удовольствия жмурился.
— Хозяин ценил вас, мистер Дент…
— О, это был большой человек! — Дент облокотился на стол, старался заглянуть в бесцветные с напухшими веками глаза собеседника — ждал, когда сообщит о главном. И опять вздыхал: — Что теперь будет? Какая потеря…
Говорили о внезапной смерти главы крупнейшей фирмы Романа Романовича Кноопа. Совладелец ста двадцати двух предприятий, монопольный поставщик английского оборудования для текстильных фабрик, торговец иностранным хлопком — вот кто такой мистер Кнооп, взявший русское имя и отчество. В ходу была поговорка: что ни церковь — то поп, что ни фабрика — Кнооп… Смерть Романа Романовича не зря беспокоила Дента. Он был агентом — посредником фирмы. Заказы с местной фабрики шли через него. Дент оформлял их не без пользы для себя. Что-то будет теперь? Нежданный гость, представитель фирмы Кноопа, взволновал Дента: с добрыми или худыми вестями вошел он в дом? Почему так долго молчит, отделываясь пустячными замечаниями?
Тот наконец насытился, поблагодарил за радушие. Взгляд упал на пепельницу, пододвинутую Дентом: на дне свинцовой раковины изображение обнаженной женщины.
— Занятная вещица, — хмыкнул он. Повертел в руках, полюбовался и осторожно поставил перед собой.
— Изделие здешнего заводчика Оловяшникова, — пояснил хозяин. — Пользуется спросом.
Гость опустил горящую спичку на свинцовую красавицу, поднял осоловелые, тусклые глаза и впервые осмотрелся. Большая квадратная комната с высоким потолком казалась пустоватой, хотя по бокам стояли два громоздких кожаных дивана, тяжелые, мягкие кресла. Стол, за которым они сидели, был придвинут к простенку. Оборчатые белого шелка занавеси наполовину закрывали окна, и сквозь запотевшие стекла слабо проступали освещенные фабричные корпуса.
Его внимание привлекла узорчатая льняная скатерть на стене, заменявшая ковер.
— И это, полагаю, изделие местных фабрикантов, — сказал он, подходя ближе и с интересом разглядывая затейливый рисунок. На отбеленном серебристом полотне нежно вырисовывалась водная гладь с едва заметными рябинками от бегущего на полных парусах судна. Точно из воды поднимался перед кораблем сказочный замок — обетованная земля, желанное пристанище. Но это только на первый взгляд. Почему-то настораживают бочки, выброшенные на берег, якоря, наполовину занесенные песком. Не гибель ли ждет рвущееся к замку судно?.
Приезжий коротко вздохнул, возвращаясь к столу.
— У вас счастливый дар, мистер Дент: умеете находить то, что потом приобретает ценность. Я вам завидую.
Дент весело оскалился.
— Делать находки — моя слабость. Эту старую скатерть ткали давно-давно на здешней фабрике. О, тогда мастера были искусными художниками. Я купил ее у одной обедневшей вдовушки. Она прекрасно сохранилась… Нет, нет, не смейтесь. Я имел в виду скатерть.
— Понял, понял, мистер Дент. — Гость снова взглянул на часы. — Жаль уходить, у вас так уютно. Но поезд есть поезд — опоздавших не ждет. Мистер Дент, вас интересуют дальнейшие дела фирмы…
«О, он меня уморит!» — Дент судорожно сглотнул, ожидая услышать: «Нет больше надобности в ваших услугах. Мы извиняемся, но…»
— Потеря хозяина привела к серьезным осложнениям, но… — Представитель фирмы помедлил, подбирая нужное слово. Дент нервно сжал подлокотники кресла, смотрел не мигая. — …Но мы сохраняем свои дела. Это должно вас радовать. Не правда ли?
— О, да! — расцвел хозяин. — Я очень, очень рад!
— Просили передать вам. — Объемистый пакет, извлеченный из желтого саквояжа, стоявшего у ног гостя, лег перед Дентом на стол. — Фирма рассчитывает на ваше сотрудничество…
— Хочу быть полезным, — поспешно вставил хозяин.
— Это несомненно. — По губам собеседника пробежала легкая улыбка. — Один вопрос, мистер Дент. Много ли ваших соотечественников на фабрике?