— Готовы, княже, — улыбнулся палач. Улыбка его и впрямь была ухмылкой лошади, и Евтихию стало жутко.
— Что-то я слышал... — задрожав всем телом, пролепетал он. — Господин! — пустил слезу. — Что-то слышал, слышал!.. — И повернулся в сторону Ломова, помня, что тот недавно спас его от расправы Демьяна.
Однако Евтей был невозмутим, и пленник испуганно забормотал:
— Кажется, там был Дом... нет-нет... Дол...
— Долмат?
— Во-во! Долмат. Долматом одного звали!
— Что с ним сделали? — рявкнул князь.
Евтихий аж присел:
— Сожгли...
— Мёртвого?!
— Не, живого.
— Вот звери!.. Ещё какие имена слыхал? — толкнул Евтихия ногой князь.
— Кажись, кого-то косматым называли, — заторопился с ответом гот. — А возля всё суетился да подначивал какой-то русский, со свинячьей мордой.
— Космача тоже сожгли?
— Нет. С него кожу содрали.
— О Боже!.. — Князь упал на колени перед образами. — Господи Иисусе Христе, Сыне Божий! Прими в Своё царствие небесное новопреставленных мучеников за веру Твою православную, рабов Твоих Агафона, Долмата и Гавриила!..
Святослав молился долго. Остальные, тоже время от времени крестясь, стояли тихо. Наконец князь с трудом поднялся. К нему подбежали отроки и усадили на скамью.
— А Гольцова там не было? — вновь посмотрел Святослав на пленника.
— Был, — поспешно кивнул тот. — Высокий, красивый пожилой боярин.
— Его сожгли или кожу содрали?
— Кожу, господин...
— Всех моих бояр и воевод казнили, нехристи проклятые!.. — с болью и гневом воскликнул князь. — Слушай, а где же остальные головы и руки? Где голова Долмата?
Евтихий вздохнул:
— Долмата сожгли вместе с головой, только руки успел отрубить ихний боярин со свинячьими глазками.
— Рвач?
— Кажись, Рвач... А остальные руки и головы носят по округе другие...
Святослав прищурился:
— И много вас, предателей, ходит по нашему лесу?
— Много, князь, — опрометчиво брякнул Евтихий, и...
— Кирей! — закричал Святослав. — Сто длинников ему на дыбе! До смерти бей!.. — В ярости вскочил и... рухнул на пол. Бесчувственного, его унесли в соседнюю горницу, а визжащего от ужаса Евтихия уволок из избы, как щенка, Дёжкин.
Узнав о случившемся, прискакали князья Александр и Даниил. Посмотрев на «работу» Дёжкина, Александр Иванович нахмурился:
— Что это значит?
Ему рассказали.
— Прекрати, Кирей! — приказал Александр.
Дёжкин послушался, и князь подошёл к окровавленному неподвижному телу. Вздохнул:
— Не жилец... — И зло зыркнул на Кирея: — Зачем?
— Святослав Иванович приказал.
Александр повернулся и пошёл в княжескую избу. За ним последовал только боярин Семён Андреевич.
В избе было тепло и сухо. Святослав Иванович уже пришёл в память и поднялся с постели. Рядом с ним сидели Агриппина Ростиславна и знахарь Симон и что-то настойчиво доказывали больному, который упрямо мотал головой. Увидев брата, Святослав Иванович встал и нетвёрдо шагнул ему навстречу.
— Сашка, они говорят, что я должен лежать. Но разве может князь лежать, когда враг на его земле бесчинствует?! — И пошатнулся.
Александр подхватил Святослава могучими руками и усадил на постель.
— Правы они, брат, лежать тебе пока надо, а дружину мы подготовим. Оружия на всю войну хватит, один Дымарь сколь мечей наковал. Только вот жаль Шумаха...
— А что с ним? — встрепенулся князь.
— Простудился старик, авчерась преставился, — ответил за Александра Семён Андреевич. — Царствие ему небесное, отличный был кузнец... — И перекрестился на святой угол. Помянули молитвой усопшего и остальные.
— Слушай, кого ты велел Дёжкину запороть до смерти? — неожиданно спросил брата Александр.
Святослав нахмурился:
— А что, помер?
— Я остановил твоего костолома, — пожал плечами князь Александр, — да только несчастный еле жив.
— Позовите Дёжкина, — приказал слабым голосом Святослав. Когда гигант появился, тихо промолвил: — Кирей, отпусти того... на все четыре стороны.
— Он не пойдёт, — проворчал палач.
— Почему?
— Богу душу отдал.
— Ох и дерзок ты на руку, — покачал головой князь. — Ну, царствие небесное, сам виноват. Ладно, иди, но в другой раз не торопись: я отходчив, могу и помиловать... — Святослав умолк и закрыл глаза.
Александр и Семён Андреевич на цыпочках вышли из избы и наткнулись на Силая.
— А ну-ка, рассказывай, что тут стряслось!
И Силай рассказал про странников, про расправу Ахмата и Рвача над боярами и про отрубленные руки и головы. Рассказал и ушёл.