Нехотя Ахмат согласился.
Путь стал поспокойнее, больше Махмуду никто не мешал. Долго ли шёл караван, никому не приходило в голову подсчитывать. Ахмат дремал на верблюде, Хасан от греха подальше держался в стороне от Махмуда. Ветер немного стих, но не настолько, чтобы у путников появилась уверенность в безопасности. И наконец, сквозь пелену жёлтой пыли вдали что-то зачернелось.
— Кишлак! — закричал погонщик первого верблюда.
Махмуд проскакал немного вперёд, щурясь и вглядываясь в жёлтую бездну, и, увидя желанные и спасительные приметы жизни, прошептал:
— Слава Аллаху, спасены! Это Юлдыбай — середина пустыни. Хотя до Гирканского моря ещё далеко, но мы спасены. Здесь переждём бурю и пойдём дальше. Шомбой сюда не доберётся...
Дремавший на верблюде Ахмат очнулся. Махмуд подскакал к нему.
— Господин! — тяжело дыша и вытирая лицо платком, проговорил Махмуд. — Это Юлдыбай. Здесь можно передохнуть.
— Спешить надо! — только чтобы лишний раз досадить Махмуду, проворчал отдохнувший на верблюде Ахмат. — Шомбой небось на хвосте.
— Я что-то не пойму, господин! — изумился Махмуд. — Какой Шомбой? Никакой Шомбой уже не страшен. Сюда он дороги не знает и даже если и напал на наш след, то давно в песках зарылся.
— Ладно, — слезая с верблюда, снисходительно согласился Ахмат. — Передохнем...
Глава четвёртая
Насупилось небо над Русью чёрною тучею. Опять подул с востока леденящий душу человека свирепый ветер. Грянул сверху град смертоносный. Медленно, звериной поступью продвигался к истерзанной русской сторонушке, к Липецкому и Воргольскому княжествам, мучитель Ахмат.
...Мало было ему препятствий у берегов Гирканского моря. Персы татар не трогали — да и некому трогать: ильхан[19] Абага был жестоко побит золотоордынским ханом Менгу-Тимуром. Спокойно было и в Ширване, и лишь в горах Большого Кавказа произошла заминка, чуть не стоившая Ахмату жизни. Непокорные аланы как снег на голову средь летнего дня налетели на его небольшой отряд.
Случилось это ранним утром при попытке перехода предгорного Сулака[20].
— Что-то тревожно у меня на душе, — поглядывая по сторонам и вверх на горы, молвил Махмуд. — Враг прячется и хочет на нас напасть.
— Не говори ерунды! — гаркнул Ахмат. — Надо реку переходить. Где брод?
— Здесь перейдём Сулак, — указал Махмуд в сторону бурлящей реки, вскакивая на своего Арзака.
Конь привстал на дыбы, затанцевал, и весёлое, голосистое ржание звенящим эхом отдалось в горах. Конь Ахмата тоже заплясал в беспокойстве, кружа вокруг Арзака. Это взбесило Ахмата. Он резко задёргал поводья, закричал на Махмуда:
— Почему здесь? Утопить нас хочешь? Не видишь, что горы кончаются? Пойдём вдоль берега вниз, там перейдём речку! — хрипел он, с усилием натягивая поводья.
— Нет, господин, — возразил Махмуд. — Когда-то мы с твоим отцом были в здешних местах с ханом Беркаем. Усмиряли горцев. Если пойдём вниз, то завязнем в болотах. Там Сулак тяжело перейти будет. И даже если перейдём, то впереди Терек. Местность незнакомая, вокруг враждебные племена. Терек там не перейти. Двинемся вдоль гор, перейдём его выше и по степи в сторону Ергени[21]. Так все орды ходят, это самый безопасный путь.
— Ладно, будь по-твоему, — глядя исподлобья, кивнул Ахмат, отпуская поводья. Конь вырвался на волю и намётом пустился к реке.
Яркие лучи утреннего солнца, ударившись о вершины гор, брызгами рассыпались по ясному голубому небу, предвещая хорошую погоду. Отряд, осторожно ступая по камням, подошёл к берегу Сулака. Вода, скользящая по горному грунту, с шумом и свистом летела куда-то вниз, растекаясь там по равнине, приостанавливала свой бег и, как бы отдыхая от головокружительного спуска, уже спокойно, не торопясь добиралась до морских просторов.
— Река слишком быстра, — на редкость здраво рассудил Ахмат. — Верблюдов загубим. Добро на...
Он не договорил — в воздухе засвистели стрелы, и с гор стремглав, с гиканьем бросились на отряд десятка три горцев. С одного верблюда со стрелой в горле упал погонщик. Махмуд быстро развернул Арзака в сторону набегающих алан, прикрывая Ахмата от их натиска, приняв на себя сабельный удар двух нападавших, с ходу сразил первого из них. Но и Ахмат оказался проворным воином: косым ударом отсёк голову второму напавшему на Махмуда горцу. Завязался короткий бой, и внезапность и численное превосходство не помогли горцам. Более опытные и юркие татары, хотя и с потерями, выиграли сражение. Аланы же были почти полностью уничтожены, лишь несколько человек ушли обратно в горы. Заваленная трупами людей и животных небольшая площадка смердела кровью.