Однако отомстить я не успела. В дверь кто-то постучал и сладким таким голосочком позвал:
– Атаний!
Ля, ля, ля! И кто же это там у нас?
Я ведьма понятливая, немедля в сторонку метнулась, на подоконнике широком за занавеской свернулась и в щелочку выглядываю.
Талм за мной бросился, рядом сел, прикрыл своим худеньким тельцем.
Атаний тоже, ужом крутнулся. Мясо с пола мигом собрал, в тарелку сложил и на стол поставил. А следы преступления, в смысле наступления на мясо… нет, не войну он ему объявлял…
В общем, всё это он быстренько сапогом по полу размазал и не менее сладенько отвечает:
– Я тут!
Ох! До чего же люблю я фильмы про любовь смотреть! Да и в театре, если артисты хорошо играют…
Сама-то? А что сама?! Не старуха древняя, поди, всего двадцать семь с хвостиком… правда невезучая в этом смысле, как проклял кто. Хотя я и сама проверяла и подруг просила… бесполезно. Прибиваются к моему порогу то альфонсы, то артисты… не в смысле, что в театре работают, а по жизни кривляются.
Тьфу, снова отвлеклась, не мешай мне, безалаберный гном! Погладь лучше спинку, да смотри бесплатное представленье, что-то сомневаюсь я, что у вас тут телевидение работает!
А гномка… нет, лучше гномиха… или просто гнома? Нет… некрасиво как-то, но неважно.
В общем, девица оказалась разбитная! И хозяйственная, в смысле, по всем действиям видно, что на хозяина глаз положила! Ну, не знаю, я свидетелем не была, клала ли она на него еще что-нибудь, кроме глаз… а наговаривать попусту на девку не хочу!
Потому как она к нам с добром, то есть с пирожками, как красная шапочка, пришла, и негоже ее без подарка назад отправлять.
Да она пока и сама назад не собирается. К столу присела, глазками стреляет… Эх! Ну, точно как одна из стажерок с особыми способностями… собиралась я ей сегодня объявить, что вполне созрела она… да, нет, не для сбора урожая, а для посвящения в полноправные бабки-йожки!
Ой, смотри, Талм! И пузырек у нее из рукава так же ловко появился! Хотя силы ведьминой я в ней в упор не чую… так может, в этих местах и сила другая?!
А самое, главное, интересно… что она с пузырьком делать собирается? На меньшого гнома мельком зыркнула, а он как раз моим хвостом пыль на переплете оконном сметал… и в чашку капнула…
А вот этого, миленькая, никакими пирогами не оплатить! И даже, несмотря на то, что этот несносный Атаний меня глубоко оскорбил, но такие запрещенные методы я и на нем применять не позволю!
Подтягиваю лапой к себе поближе гномчика, и кратко объясняю ему на ухо всю ситуацию. Он даже покраснел от возмущения, так проникся.
А тут как раз и Атаний с чайником вошел. Ну, это надо же, как одинаково прогресс в различных мирах идет! Чайник медный точь-в-точь, как я на выставке старины видела! Там еще помнится, рассказывали, что он теперь такой дорогой… за старость свою… чуть не на вес золота! Так может… когда я назад соберусь… прихватить парочку? Вот только… как я теперь назад… даже думать боюсь.
– Стой, Атаний! Она тебе что-то в чашку капнула! – Бросился к брату Талм, тот, оказывается, уже какой-то душистый отвар по чашкам разлил.
– Ну что ты врешь?! – так и подскочила гномка, – тебе показалось!
А глазки-то как бегают! Тут она чашечку незаметно со стола и толкнула. Нет, чашка не разбилась, а вот чай на полу с мясным соусом смешался… тут никакая экспертиза ничего не определит!
– Талм! – строго вопрошает старший, – Ты точно, сам видел, что она в чашку капала?
Засмущался младший, засомневался. Ногой по полу возит, сопит тихонько.
– Талм! – старший уже укоризненно и погромче рычит.
Ох, как страшно! Рычать я и сама умею!
Слезла потихоньку и под столом сзади к красавице подобралась. Принюхалась… хорошая вещь, этот кошачий нюх, сразу кармашек определился!
– Я! – говорю, – видела. Вот из того пузырька, что в этом кармане спрятан!
И зубами за карман – хвать!
Что тут началось! Гномиха эта, орать, как павлин поутру, начала! И карман из моих зубов выдрать пытается. А при этом ещё и меня норовит по спине огреть! Поварешкой!
Я, естественно, не давалась, крутилась волчком, Талм за мной бегал и рыдал, Атаний бегал вокруг и матерился. Замечательно матерился, нужно будет себе записать.
Вот так мы минут пять и бегали. Пока в дом какие-то посторонние гномы не понабежали и один, видимо, старший, потому как с бородой, не рявкнул, наконец, громовым голосом:
– Стоять!
Да мы и так уже стоим! Не сидим же! Хотя посидеть спокойно после такой разминки не помешало бы.