— Так лучше? — спрашивает он.
— Не знаю. Зависит от ситуации.
Лу возвращается к столу и ставит дымящиеся свечи.
— У тебя овуляция, я не могу рисковать и прерываться, если мы будем трахаться, так что это лучший вариант.
Нервное хихиканье поднимается к моему горлу.
— Куда ты хочешь засунуть эту свечу?
Лу одаривает меня той же широкой ухмылкой, что и раньше.
— Угадай, милая.
— Черт возьми.
Сайлас был строго ванильным. Единственный раз, когда я предложила попробовать заняться любовью в наручниках, он скривил губы и пробормотал, что не находит ничего сексуального в аресте. После этого он продолжал отпускать колкие замечания, пока я не сдалась.
Может быть, Лу более непостоянен, чем Сайлас, но он в тысячу раз интереснее.
— Хочешь попробовать? — Лу вынимает коптящую свечу из держателя.
— Конечно, если только не задену фитиль.
Его смех заставляет мое сердце петь, и я чувствую гордость за то, что смогла поднять ему настроение.
— Ты уверена? — спрашивает он.
— Если это будет странно...
— Тогда я прекращу.
— Хорошо, — я ложусь на спину и раздвигаю бедра. — Давай.
Нащупав нужное место, Лу направляет тупой конец свечи к моему входу. Она примерно в три раза толще обычной свечи и плавно сужается. Она еще теплая от огня, но тепло пробуждает мои расшатанные нервы.
— Вот так.
Он вставляет ее в меня, с наслаждением растягивая. Поскольку я все еще влажная после последнего оргазма, свеча легко проникает внутрь.
— Еще? — спрашивает он.
— Пожалуйста, — стону я. Это первый раз, когда в меня проникает какой-то посторонний предмет, и немного странно, что он такой жесткий и неподатливый. Мои мышцы сжимаются вокруг теплого воскового цилиндра, подстраиваясь под размеры.
Лу на мгновение приостанавливается, чтобы спросить:
— Как чувствуешь себя?
— Наполненной, — простонала я.
— Подожди, пока не закончится овуляция, — прохрипел он. — Тогда ты поймешь значение этого слова.
— И что ты будешь делать?
— Трахать так сильно, что ты будешь выкрикивать мое имя.
— Пожалуйста.
Взяв меня за бедро, чтобы удержать, он вытаскивает свечу, а затем вставляет ее обратно. Я откидываю голову назад, мои чувства переполняет необыкновенное удовольствие. Это похоже на горячий массаж, только изнутри: большой палец Лу надавливает на мой клитор при каждом движении вниз.
— Хотел бы я посмотреть, как хорошо ты принимаешь эту свечу, — говорит он с придыханием. — Вместо этого мне остается только слушать твои стоны.
Он увеличивает скорость, вгоняя теплый воск в меня, пока я не теряю голову от ощущений и не могу перевести дыхание, не говоря уже о том, чтобы произнести слова. Мои ноги дрожат, бедра отталкиваются от его движений, и я цепляюсь за его предплечье изо всех сил.
— Блять, Лу...
Удовольствие нарастает, пока я не начинаю лепетать и умолять между задыхающимися вдохами. Каждый раз, когда его большой палец касается моего клитора, он толкает меня ближе к оргазму, еще более мощному, чем предыдущий.
— Что, милая? — рычит он. — Используй слова.
— Я... я... пожалуйста.
— Пожалуйста, что?
Мои глаза закатываются к затылку, и я теряю контроль над своими мыслями. Я умоляю его продолжать или никогда не останавливаться?
Как раз в тот момент, когда я уже почти достигаю кульминации, он ослабляет темп, заставляя меня застонать. Я поднимаю голову и смотрю на него затуманенными глазами.
— Почему ты замедлился? — прохрипел я.
— Когда-нибудь слышала про «эджинг»? — спрашивает он.
У меня перехватывает дыхание, и я падаю обратно на обеденный стол.
— Не с канделябром.
Он отвечает злобным смехом.
В течение следующих нескольких минут Лу снова доводит меня до кульминации своими пальцами, я дрожу вокруг свечи, но в тот момент, когда уже близка к завершению, он ослабляет давление. Мои конечности дрожат, а кожа покрывается испариной. Это потрясающе и мучительно.
Сайлас никогда не был таким терпеливым в постели. Как только он чувствовал, что я близка к завершению, он ускорялся, иногда до такой степени, что мой клитор становился слишком чувствительным и немел. В такие моменты я симулировала оргазм, лишь бы он остановился. Лу настроен на мои движения, на колебание моего дыхания. Мне не нужно говорить ему, что я уже близка, он и так держит меня на грани.
Проходит время, и я бормочу, умоляю, бьюсь о руки Лу, отчаянно желая освободиться. Моя киска так сильно сжимается вокруг свечи, создается ощущение, что она плавится, а клитор набухает вдвое больше обычного.
— Блять, — кричу я. — Пожалуйста, дай мне кончить.
Лу теребит мой клитор из стороны в сторону. Я настолько чувствительна, что, клянусь, чувствую отпечатки его пальцев.
Ко мне подкрадывается очередной оргазм, еще более мощный, чем предыдущий. От меня исходит жар, и дыхание вырывается с придыханием.