— Я люблю тебя, Хелен, — шепчет он мне на ухо.
— Я люблю тебя, Лу.
Мы замираем в таком положении на несколько ударов сердца, пока лимузин едет дальше по дороге. То, что Лу сказал мне ранее, всплывает в памяти, и я хихикаю.
— Что смешного? — спрашивает он.
— Ты скажешь нашим сыновьям, что они были зачаты на заднем сиденье лимузина?
— Это лучше, чем спринцовка, — отвечает он легким тоном.
Через несколько ударов сердца его вес исчезает с моей спины. Я пытаюсь подняться, но он кладет большую руку мне на лопатки.
— Лежи, — говорит он. — Не проливай ни капли.
Мои мышцы сжимаются, и тут я понимаю, что у него член ни на дюйм не ослаб. Застонав, я еще раз сжимаю его, отчего его дыхание учащается.
— Почему ты все еще твердый? — спрашиваю я.
— Я буду наполнять тебя до тех пор, пока у тебя не останется другого выбора, кроме как забеременеть, — рычит он. — И ты примешь это.
Еще один стон срывается с моих губ, и я снова опускаюсь. Может быть, Лу бросит вызов природе и будет трахать меня так сильно, что у меня правда родятся близнецы.
Все возможно.
В прошлом месяце я думала, что закончу жизнь под лезвием серийного убийцы. А теперь мужчина, которого я люблю, разбивает меня вдребезги. Жизнь не может быть лучше.
Глава 43
ПЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
Я отдыхаю под навесом листьев дерева за пределами лабиринта, положив голову на колени Лу. Он проводит ленивые круги по моему животу, читая вслух один из моих эротических романов.
Третий триместр дает мне пинка под зад. Болит спина, отекают лодыжки, вялость, головные боли. Не помогает и то, что я ношу двух детей... снова.
Из высоких изгородей доносятся пронзительные крики: Гермиона гонится за близнецами по лабиринту. Мои губы кривятся в улыбке. Лу подарил мне близнецов — одного с такими же черными, как у меня, волосами, а другого — с такими же, как у Лу, темно-коричневыми, и обе девочки.
На УЗИ он был ошеломлен, и я спросила, не разочарован ли он, но он сказал, что если они хоть чем-то похожи на свою мать, то будут преданнее и свирепее любого мужчины. Мое сердце растаяло, как это бывает почти каждый день, когда я нахожусь в его присутствии.
Остановившись, Лу многострадально вздыхает.
— Что такое? — спрашиваю я. — Мы как раз подошли к самому интересному.
— Я не буду это читать.
— Продолжай.
Лу напрягает пресс.
— С глубоким стоном он пробормотал…
Я приоткрываю глаз.
— Что он пробормотал?
— Это не мое щупальце, — бормочет Лу.
Из моей груди вырывается смех.
— Ты знаешь, за что она хваталась. Это был его второй чл...
— Я знаю, — рычит он и подносит соломинку к моим губам. — Выпей.
— Не отвлекай меня от истории. Я хочу узнать, что будет дальше.
Поморщившись, Лу продолжает читать.
Он говорит, что мои распутные книги — это пустая трата времени, но я часто замечаю, как он листает страницы и хихикает. Лу может ворчать, что его заставляют читать вслух, но так он позволяет себе тайком подглядывать за моими романами, когда думает, что я не смотрю.
Я закрываю глаза, наслаждаясь тем, как звучит его глубокий голос на фоне наших детей.
Это были сумасшедшие пять лет.
Танатос умер, думая, что Лу держит в плену его дочь. Такой извращенный разум, как у него, мог предположить, что Лу заставит ее страдать, чтобы разрешить их вражду, длившуюся десятилетиями. Отчасти я рада, что последние мгновения его жизни были наполнены самыми ужасными мучениями, потому что он умер слишком быстро, учитывая тяжесть совершенных им преступлений.
В течение нескольких месяцев после нашей схватки с Танатосом все. Все решили, что он снова скрывается, как тогда, когда впервые лишил Лу глаза. На шестом месяце, когда не было никаких вестей, Уранос отправил поисковый отряд.
Люди, искавшие Танатоса, раскрыли их с Сайласом аферу, в результате которой Уранос обманом приобретал женщин, чтобы Танатос мог их пытать и убивать, не попадаясь на глаза. Они также обнаружили, что кто-то убил всех членов их банды. Когда они искали документы аукциона, чтобы идентифицировать женщин, все бумаги пропали.
Никто из греческой мафии не связал меня с Танатосом, а поскольку его исчезновение совпало с периодом, когда Лу потерял зрение, у него было прекрасное алиби. Никто и подумать не мог, что Лу старательно тренировался в ожидании того момента, когда кто-то выколет ему оставшийся глаз. Никто и подумать не мог, что его самая большая слабость окажется его самой большой силой.
Самым большим сюрпризом стала Гермиона.
Через месяц после смерти Танатоса, Гермиона пожаловалась на резкие боли в животе, и мы вызвали врача. Когда ни одно из обычных средств не помогло, врач взяла анализ крови на редкое генетическое заболевание, которое проявлялось у нескольких внуков Дагды.