Марат окунулся в океан неуёмных страстей, в манящее небо безразмерных возможностей, слушал песни влекущих неизвестно куда сирен.
Бросил Марат работу, открыл один, потом пять, затем двадцать ларьков. Принялся строить дом: огромный особняк, намного больше, чем наметил вначале. Аппетит на размер рос вместе с прибылями, даже быстрее.
Именно в этом гигантском доме Марат сейчас и сидит, проливает слёзы о неудавшейся жизни, поманившей безразмерным счастьем, мечтой и оставившей ни с чем.
Дворец есть, счастья нет. Если так дальше пойдёт, то и особняка не будет.
По сути, дома тоже нет. Никто, кроме него, на стройке не живёт. Готовы лишь стены, кое-какие коммуникации. Не дом – строительный объект. Размахнулся не в меру, не рассчитал возможности, не послушал любимую жену, пытающуюся отговорить от соблазна.
Чтобы такую махину обслужить, нужно на это жизнь потратить.
Вика уговаривала его отказаться от неподъёмной, совершенно ненужной идеи, показывала расчёты и выкладки. Это, что касается денег. Даже если удастся построить, как в таком жить? Для содержания дворца нужны огромные доходы.
Виктория приводила мужа к знакомой, где дом обихаживал штат наёмных работников. Муж подруги работал в нефтянке, деньги не считал. Уборщики весь день мыли и прибирали. Дом этого магната был меньше, чем тот, что соорудил Марат.
– Не хочешь, не мой. Сам справлюсь. Больно вы нежные. Подумаешь, пол пропылесосить. Да я…
– На здоровье, Маратик. Только мы с девочками, уж позволь нам самим выбирать, как жить, остаемся в квартире. В ней места для счастливой жизни вполне хватает. Приборки, кстати, и там достаточно.
Марат ничего не услышал. Продолжал строить, тратя всё больше, увязая в долгах.
Попутно начал прикладываться к рюмке.
– Ничего страшного, дорогой коньяк. Даже полезно. Давления не будет.
Где выпивка и гулянье, там и женщины без комплексов. А чего собственно стесняться: нормальные позывные здоровой физиологии. Любят девчонки заниматься сексом, в этом их женское призвание. Зов предков предписывает пользоваться естественными человеческими возможностями, пока молодость и здоровье позволяют.
Сначала было немножко не по себе изменять, как-никак предательство. Есть же любимая.
Но, так уж устроена человеческая психика: уговорить себя совсем несложно. Стоит только захотеть.
Марат стал испытывать неутолимую жажду быстрого одноразового секса. Это затягивало, расслабляло.
А что такого? Все так живут.
Разнообразие не насыщало, но дразнило, манило обещаниями. Что с того, что ничего не исполнялось? Такая дурацкая жизнь: развешивает разноцветные огоньки именно там, где пустота и грязь. Маркетинг, мать его растак.
Если переводить на русский, это когда из дерьма конфетку делают. Обвесит такая красавица себя мишурой: рекламная акция, два в одном. Смотри сколько добра в моём чулане. Бери оптом – не прогадаешь.
Обещание не похоже на реальность, но что дальше? Наверно, не с того края откусил. И давится, не хочет признаваться, даже себе, что идиот. Хлоп по дурной головушке грабельками. Не помогает.
Никогда Виктория в дела мужа не лезла, если только они лично её не касались. Ревнивой тоже не была. Однако не заметить, что муж днюет и ночует в барах, приходит оттуда под утро, каждый день новыми духами пахнет, а рубашки сексом насквозь пропитаны, просто невозможно.
Маялась жена, страдала. Устала вконец. Решила поставить вопрос ребром. За это и получила в глаз.
Такое стерпеть Вика никак не могла. Собрала барахло, покидала в чемоданчик и ушла с девочками к мамке.
Маратик ещё и обидеться умудрился, что не понимают его, не видят в нём мужчину.
А какой он отец и глава семьи, если ведёт себя как самец мартышки в дикой природе?
И вообще, для чего нужен муж, который постоянно в аренду себя сдает? Вот Вика и решила: нечего со всем светом делиться, пусть целиком забирают, с издержками, недоделками и непутёвым строительством, как есть.
Тем временем долги у мужчины и главы семейства, Марата Петровича Струкова разрослись, как ветви у столетнего баобаба. Подпирать их больше стало нечем. Приплыл коммерсант, сел на мель.
И стройка встала.
Королевы красоты на пустой карман тоже не клюют. Короче, полный штиль. Того и гляди, волна в другую сторону пойдёт. Как бы ни смыло.
Кредиторы между тем, как водится, обратились к лицам, способным разгребать и разруливать. Те репу почесали, обмозговали, и изъяли из оборота предпринимателя пять ларьков в счёт погашения долга.