В свою очередь я с нескрываемым удовольствием выслушал мага. Он вполне убедительно снял с меня всякие подозрения.
- Так, получается, защита была уязвима? — поинтересовался маг-лекарь, поднимаясь с колен.
Тип, однако, еще тот. Где клятва помогать страждущим? Где спрашивается? Вот он я, страждущий, держусь за раненое плечо, и не даю регенерации зарастить рану. А он? Стоит, треплется с коллегой и на меня столько же внимания обращает, сколько на труп бретера. Плюнуть на болтунов и уйти я тоже не могу — результат дуэли еще не провозглашен. Вроде бы все очевидно, но стоит мне, наивному, уйти посчитав достаточным основанием для того, чтобы считаться победителем, труп моего противника, как меня запросто могут объявить уклонившимся от дуэли со всеми вытекающими, а труп — результатом, не имеющим к дуэли отношения. Дескать, шел с охапкой мечей, споткнулся, упал, потерял сознание… и не очнулся. Так и помер. Бе-е-едненький.
Вот и стою. Можно сказать, истекаю кровью, и жду, когда можно будет пойти к лекарю. Пусть к самому простому. Самому немагическому, если таковой зачем-то околачивается на королевском балу.
- Разумеется, — с легким апломбом отвечает ему наблюдатель. Полностью игнорируя меня. — Не бывает абсолютной защиты! Но! — палец и брови синхронно устремляются ввысь. — Попасть в эту воронку столь же просто, сколь и в игольное ушко ниткой, когда иголка вертится и порхает, словно бабочка над цветком.
- М-да? — пожевал губами лекарь. — Признаться, никогда не занимался вдеванием нитки в иголку. На то у меня слуги есть.
- У меня тож-же с-слуги ес-сть, — заскрипел наблюдатель (обиделся небось). — И у меня ес-сть кому вдевать нитку в иголку. Тем не менее, есть такое качество, присущее настоящим ученым-исследователям, как Наблюдательность(!), кол-лега, — последнее прозвучало несколько издевательски, на мой взгляд, — Это качество еще никому не вредило, в отличие от отсутствия оного. В том числе, и в вашей профессии.
- Может отпустим, — лекарь мотнул головой в мою сторону, — этого? Нечего ему слушать наши разговоры.
- М-да, — снизошел, наконец, до моей скромной персоны королевский арбитр. — Пожалуй вы правы, коллега.
Он выпрямился и озвучил протокольную формулу окончания поединка с объявлением меня победителем. За эти три дня ему и его коллегам не раз приходилось это делать практически одними и теми же словами. Менялись только имена побежденных. Закончил стандартной фразой.
— Победа добыта в честном бою. Мною зафиксирована и утверждена. Идите. Пока.
Что он хотел сказать этим «пока» я не понял, но прозвучало пустой угрозой. Вроде как предъявить мне нечего, но напоследок пакость сделать не помешает. Лекарь так и не снизошел до исполнения своих обязанностей. Да и демоны с ними обоими.
А кровушка-то течет и останавливаться не собирается, а мне все труднее сдерживать регенерацию. Да еще мысли, явно не мои, мелькают вспышками тревожного сигнала: «Повреждение организма! Потеря крови! Требуется разблокировать запуск регенерационных процессов! Повреждение организма! Потеря крови! Требуется…». Ну и так далее. Раздражает. Хотя голова уже начинает потихоньку кружиться.
Я вышел с площадки — купол уже сняли — и побрел к себе. Однако прошел всего несколько шагов. На пути стояла Лучисола и смотрела на меня едва сдерживая слезы. Она явно сумела в вихре нашего боя разглядеть практически все и понимала, насколько смертельно опасной была для меня драка. Тем не менее, я не ожидал от нее подобной реакции. Она, на мой взгляд, была настоящим воином и скорее умерла бы, чем проявила слабость перед посторонними. Странно как-то. Причем, непонятно, что ее побудило подойти именно сейчас? За прошедшие три дня бала она ни разу не приближалась ко мне ближе, чем на двадцать метров. Разве что за столом, да и там не стремилась занять кресло рядом. Молча обедала и тихо, тенью, сопровождала меня на прогулках.
В отношениях с Дили и Кирой все оставалось по-прежнему. Они держали дистанцию, обедали за другими столами, от меня подальше, и презрительно отворачивались, если наши пути пересекались. Каждый раз, словно тупым ножом по сердцу. Но как примириться с ними я не имел ни малейшего представления. Мне что же артефактов понаделать, выдать их за настоящие алорские (мошенничество, однако), да и отдать им? Я бы и наделал, если бы знал, как. А моим словам они категорически отказались верить. Что там Кира про любовь говорила? Может быть врут мудрецы, когда говорят: «Любовь — это прежде всего доверие!»? Где ж тут доверие к якобы любимому? М-м-м?