Как раз в этот момент, будто долго репетировали, звуковой иллюстрацией к угрозам орка прозвучал мощный удар в дверь. Затем звук повторился – дверь с размаху и немалой силой шарахнулась об стену, полетела назад и была остановлена ласковой ладошкой девушки.
Мы вместе с Огробором стремительно развернулись и увидели впечатляющую картину, достойную кисти баталиста. В дверном проеме стояла Лучисола в одном халате, небрежно подпоясанном на талии. Красивые груди угрожающе прицельно смотрели на меня и два клинка тьмы насквозь пронзали мое тело.
В общем, смотрела на меня девушка исподлобья, слегка наклонив голову влево, и взгляд ее не предвещал мне ничего хорошего. Львица! Прямо настоящая львица перед атакой. Мне на миг показалось, будто тяжелая волна ее бронзовых волос сейчас начнет бить свою хозяйку по бокам, в точности, как хвост у рассерженной кошки.
Тут взгляд ее метнулся к столу и зацепился за серебряный кругляшок, который я не успел еще прибрать к рукам.
– Эт-то ш-ш-што ещ-щ-ще такое?! – расшипелась она. – Удр-р-рать вздумал?! Огробор-р-р! Не с-с-смей давать ему увольнение! Пусть р-р-работает! С-с-скотина! Утроить ему плату! Двадцать с-с-серебряных пр-р-ремию! Денег на р-р-руки не давать! Чтоб не с-с-сбежал!
Мы с командиром телохранителей застыли скульптурной композицией «Шок и изумление». Взгляд Лучисолы метнулся от меня к командиру, потом обратно, потом снова на командира.
– Кого стоим? Чего ждем?
– А-а-а-э-э-э… – издав столь информативные звуки, Огробор встряхнул головой и хрипло спросил: – Так ты его… не того?.. – и кто из нас деревенский? – То есть не пинком под зад?
– Я его с-с-сейчас пинком впер-р-ред! Что зас-с-стыл?! Бегом за мной!
Девушка подскочила, схватила меня за шиворот, чуть не вытряхнув при этом из халата, и буквально поволокла за собой.
Огробор отмер сразу же как странная парочка исчезла за дверью. Перед глазами его ехидно крутился жирный разноцветный вопрос: «Что это было?!» Тонкий слух разведчика и воина уловил из коридора злое приглушенное шипение Лучисолы:
– Х-хлипкая ор-р-рчанка! С-с-сейчас ты увидиш-ш-шь, кто из нас хлипкий! С-с-сейчас ты мне с-с-слолна отр-р-работаешь!
Хлипкая орчанка?
Вот оно что, понял орк! Слабый человечек посмел усомниться в силе орчанки. Это обида. Страшная обида. Немудрено, что она так разозлилась. Унизительнее трудно придумать. Как она его не разорвала прямо на месте? Удивительно. А может как раз для этого и потащила в свой номер?
В подтверждение его мыслей дверь апартаментов девушки с силой хлопнула.
Огробор метнулся в коридор, и неподвижно застыл возле чуть-чуть приоткрывшейся от удара двери. Входить сразу он не решился. Рановато еще спасать парня. Вот как начнет госпожа его убивать, тогда и стоит вмешаться. Наверное. Она конечно в своем праве, но парня действительно жаль. Исполнительный, аккуратный, не заносчивый – не строит из себя первого фаворита. Уже сколько раз выходил утром из спальни госпожи, а ведет себя как ни в чем не бывало. Не хамит, не пыжится, слушается приказов, отношение к работе и оркам отряда ничуть не поменялось – все такое же доброжелательное и заботливое.
К удивлению командира из-за двери стали доносится звуки совершенно непохожие на наказание зарвавшегося человека. Скорее, на нечто прямо противоположное. Уж очень они были характерными и недвусмысленными, не предполагающими иной трактовки. Как можно иначе понимать ритмичные, все ускоряющиеся, сладострастные вздохи и стоны, порой переходящие в победное рычание и покорные судорожные всхлипывания.
Огробор настолько был изумлен таким развитием событий, главное, столь резким переходом от видимой лютой ненависти до невероятного эротического возбуждения, что остался беззастенчиво подслушивать у двери, насторожив слух до предела. Судя по всему, зря он выдал парню целую серебрушку от себя лично. За первый месяц слуга получил причитающееся ему жалование полностью, а второго не прошло еще и трети. Госпожа, наверняка, выплатит ему приличную премию или Огробор ничего не понимает в женщинах, добравшихся до мужской ласки. Однако, не отбирать же теперь?