Маг впустил меня в дверь, показал, где кухня, а сам потопал на второй этаж, бормоча себе под нос:
— Где-то у меня еще оставалось зелье от похмелья. Сам варил. От души. Если еще осталось, а то этот Грап и пьет, как в бочку, и зелье потом хлещет, словно у меня по кувшинам разлито…
Не знаю, для кого Гонрек писал рекомендации быстрее справиться со ступором, но пригодились они мне. Потом я чуть не заржал в голос. Хотелось рухнуть на ковер прихожей и покататься по нему, не сдерживая смеха. Ситуации здорово напоминала начало типичной комедии положений, где все путаются, принимая друг друга за кого-то другого, и, попадая в результате в разные комические ситуации.
Однако надо срочно выполнять поручение, пока не выгнали за ленность. Разбираться, кто мальчик, а кто девочка, будем потом… может быть… когда время будет.
А сейчас! Почему бы не поиграть? Ну выпнут из дома, чем мое положение станет хуже, чем сейчас? Зато вполне может появиться надежда прикупить мужскую одежду на мой теперешний размерчик. Старые тряпки я хозяйственно прихватил с собой, но когда они мне понадобятся и понадобятся ли вообще, совершенно не понятно.
К Самсуру я обращаться категорически не хотел. Я же видел, как он относится к Маликосе и к нам, деревенским мальчишкам. Совершенно по разному. Он, конечно, друг моему отцу и ко мне относится очень хорошо, но я, с его точки зрения, не более, чем игрушка для юной графини. Ну, примерно, как щенок или котенок или даже хомячок. Пока пусть развлекается. Заодно узнает, что такое «гуща народа», и с чем эту гущу едят. Подрастет девушка и забудет игрушки. Ну а если обиженный хомячок сбежит — надо будет просто вернуть его хозяйке, чтобы не плакала. Слезы самого зверька никого не волнуют.
И тут меня с ног до головы… точнее, наоборот, с головы до ног, окатило волной морозных мурашек — ЗАВТРАК!! Мне приказали срочно приготовить хоть что-нибудь. Вэр явно куда-то торопится, а я тут стою и все силы прилагаю, чтобы не заржать. Вот и буду ржать на улице, выброшенный за дверь, в потрепанном женском платье и с мешком бесполезного тряпья. Без перспектив найти работу и вернуться домой к родителям.
Все эти размышления промелькнули в мозгу быстрее молнии, отмобилизовав организм на выполнения задания, словно на очередной тест во сне. Я целеустремленно рванул на кухню, отбросив мешок куда-то в угол.
Оборудование храма обжорства меня порадовало… современностью и комплектностью, но отнюдь не чистотой. Малая магическая плита для готовки небольших порций, в частности, варки чибы или заваривания тэ, была залита засохшими остатками того и другого так плотно, что первоначальный цвет установить было крайне сложно. Большая основательная плита последней модели зияла открытым кожухом одной из средних конфорок. С чисткой я решил разбираться потом, а сейчас сосредоточиться на главном.
Провожу пальцем по полоске активации духовки, остановившись на ста восьмидесяти градусах, и… ничего не происходит. Плита никак не реагирует. Мгновенно перестроив зрение, внимательно осматриваю, проявившуюся магическую схему магем управления и замечаю полное выгорание блока распределения энергии. Сама схема довольно примитивная, однако я не сразу понял назначение отдельных блоков, и некоторое время не мог поверить в то, что энергия из накопителя поступала через распределитель одинаковым по мощности потоком, а блоки, которые мне показались лишними всего лишь безопасно рассеивали излишки. То есть вместо того, чтобы дозировать потоки из накопителя, магомеханика плиты предполагала их потери. Философствовать сейчас совершенно некогда и я просто определил причины поломки, которая заключалась в том, что кто-то жутко «компетентный» в кухонном оборудовании снял кожух, чтобы быстрее сварить себе обед. Кожух «съедает» некоторое количество энергии и напрямую вскипятить, например, воду получается быстрее, но опасность есть залить нутро плиты, что скорее всего и случилось. В результате перепада температуры лопнула пластина, содержавшая блок распределения и, соответственно, повредив схему.
Приблизив ладонь к поврежденному участку я сосредоточился и отправил несколько магем. Металл потек легкой волной, сваривая в единое целое пластину, и, встраивая новый блок распределения.
Снова провожу пальцем по полоске активации, и с удовлетворением отмечаю заработавшую духовку. Пока она греется, бегу в помещение ледника и с удовлетворением вижу то, на что сразу рассчитывал — кувшин молока и пару десятков яиц. Там было еще несколько приличных кусков свежего мяса и рыбы, но с ними долго возиться, поэтому решил оставить к обеду. С овощами дело обстояло не так радужно. Проще говоря, их не было совсем. Кроме пары подгнивших луковиц и полголовки чеснока. Как говорится, из этого каши не сваришь. Кстати, крупы тоже надо бы посмотреть, ибо не мясом единым сыт человек… а также гном, эльф, вампир и прочие разумные существа. Порадовали копчености и сыры. Приличный выбор.
Прихватив первым делом молоко с яйцами метнулся на кухню. Разбить яйца, залить молоком, хорошенько взболтать, добавить соль, немного специй, пихнуть в духовку… так, здесь процесс пошел. Включаем малую конфорку на максимум, ставим воду, ищем-ищем-ищем… находим нужные травки (они есть! Ура!), соблюдаем пропорции, сыплем часть в закипающую воду (остальные потом), закапываем наполовину чибарку в песок на маленьком глубоком противне и ставим на другую конфорку… Очнулся я, приподняв на несколько сантиметров от столика, поднос с готовым завтраком. Меня словно под дых лошадь лягнула. Я вспомнил, что творил на кухне, и мне реально стало плохо. Я! Не задумываясь! Как нечто естественное и обыденное! Активно применял знания, полученные во сне и у меня все получилось!! Значит, двенадцать с лишним лет я не просто спал, а учился?! Вот это да-а-а-а! Одни восклицательные знаки. Прямо-таки сплошной частокол из них.
Любой на моем месте, уверен, стал бы испытывать то, что испытал я. И на первом месте было страстное, сродни безумному голоду и жажде, желание все проверить и попробовать. И боевые навыки! И лекарские! И кулинарные! Впрочем, судя по всему, последние я уже давно и с успехом применяю. Что-то вспомнилось про пятипроцентный доступ в реальности. Значит ли это, что сейчас, прошла, так называемая, окончательная инициация и перестройка? Поэтому, может быть, я теперь похудел чуть ли не вдвое?
Желание срочно бежать в садик за домом, провести там один из тренировочных комплексов рукопашного боя, потом сбегать на улицу, сломать там кому-нибудь руку и тут же ее залечить, пришлось давить со страшной силой. Остатки здравого смысла подсказывали, что мой, еще только потенциальный работодатель, может ведь и взять странную, скорее всего, сумасшедшую девчонку, которая вместо завтрака кинулась в сад танцевать странные, угрожающие, танцы, а потом на улицу калечить безвинных прохожих. Как бы страже не сдал.
Ворча и постанывая о головной боли, грязно ругаясь, и, раздражаясь все сильнее, от чего становилось только хуже, истинный вэр, бывший ректор академии магии и нынешний декан факультета алхимии, архимагистр (по шкале рангов галсорской академии) Фаролли в третий раз перебирал скляночки, баночки и бутылочки даже там, где по определению антипохмельного зелья быть не должно вовсе. Окончательно отчаявшись маг стал проклинать своего друга, с которым вчера допоздна просидели за дегустацией эльфийского коллекционного, переданного намедни послом Светлого Леса от Светозарного Владыки: «В знак высочайшего почтения к дружественной персоне и как символ высочайшего качества нерушимой дружбы между соседними государствами и народами».
Коварный замысел друга, раскрылся Фаролли только сейчас. Упоив и уболтав, его друг детских лет и почти брат уговорил мага принять на некоторое время — совсем-совсем небольшое, всего лишь на годик, другой, третий — его любимую внучку, которой грозит нешуточная опасность погибнуть в результате политических игр оппозиционных сил. Ближайшими советниками признано нецелесообразным отсылать девушку в дальний замок под усиленной охраной. Враги всегда могут найти лазейку — например, подкупить кого-нибудь из слуг. Наиболее эффективным средством признано спрятать внучку под личиной дочери мелкого дворянина из провинции. Всем объявят, что дедушка очень недоволен поведением внучки и отправляет оную в тот самый дальний замке, где горный воздух, холод и крепкая охрана позволят девочке, с одной стороны, основательно подумать, как жить дальше, а, с другой стороны, не позволят прыгать на ушах по потолку и творить прочие безобразия. Точнее, как говорит комендант того самого замка: «Дисциплину хулиганить и безобразия нарушать». И не надо «батон крошить» на благородного вэра коменданта. Пусть философию вместе с поэзией он так и не уразумел, но порядок в вверенной ему крепости поддерживал идеальный. Кто поедет в замок под личиной внучки и даже сколько таких двойников будет, старый друг так и не сказал.