Джо спала плохо: ворочалась и никак не могла устроиться удобно. Так она промучилась почти до рассвета, а потом уже даже не пыталась заснуть, просто лежала и смотрела в потолок, на котором все увеличивалось пятнышко света, проникавшего сквозь занавески. Она понимала, что дольше оставаться здесь не может. Как она встретится с Дэвидом после всего, что было? Что ему скажет?
Где-то около шести часов Джо вылезла из постели, оделась и собрала вещи. Затем приоткрыла дверь и прислушалась — все было тихо. Тогда она на цыпочках прошла в гостиную и оглянулась по сторонам — никого. Тут Джо подумала, что неприлично уходить, не оставив никакой записки. Все-таки Дэвид так помог ей: отвез в больницу, выручил, когда ее хотели там оставить, поселил в отеле. Правда, у него были на то свои причины...
Она отыскала ручку и листок бумаги, присела на стул у стойки и задумалась: что написать? Долго размышлять было нельзя — вдруг появится Дэвид и застанет ее за этим занятием. Последуют объяснения, разговоры, а это совсем нежелательно. Джо сосредоточилась на секунду и написала:
«Чувствую себя лучше. Пошла домой. Спасибо за помощь».
Не слишком ли сухо вышло? Слово «помощь» вообще было не к месту, если учитывать... Но нет, к черту! У нее не оставалось времени работать над стилем. Джо подписалась, потом с опаской выглянула в коридор, туда, где была расположена спальня Дэвида, и прокралась к двери.
Лифта пришлось дожидаться неимоверно долго. Джо даже подумала — а не пойти ли по лестнице? Как вдруг раздался щелчок, двери раскрылись... и она оказалась лицом к лицу с Дэвидом.
— Удираешь? — спросил он, криво усмехнувшись.
— Нет, конечно! — возмутилась Джо, но при этом густо покраснела. Она чувствовала себя виноватой, хотя понимала, что ни в чем не провинилась перед ним. — Просто ухожу.
— Какая разница? — рассмеялся он, но как-то сухо.
— Я оставила тебе записку, — сообщила Джо, все же начиная оправдываться. — Поблагодарила тебя за то, что отвез меня в больницу... и вообще. Я не ожидала, что ты встанешь так рано.
— Я тоже не ожидал, — сказал он с явным сарказмом в голосе. — Так получилось, что мне пришлось всю ночь работать, поэтому утром я решил пойти поплавать. А ты как объяснишь свое раннее появление здесь, у лифта?
— Нечего мне объяснять! — воскликнула Джо. — Я всегда встаю рано. А теперь извини, мне надо идти.
Дэвид и не подумал выйти из лифта, стоял в дверях и внимательно смотрел на нее.
— Чего ты боишься? — спросил он.
— Я? Ничего! — заявила Джо. — Мне просто... мне нужно идти домой. Ты не можешь заставить меня остаться.
Он вышел из лифта, при этом Джо вынуждена была отступить на шаг, потом еще на один, и так далее, пока не уперлась спиной в стену.
— Знаешь, ведь ты совсем не умеешь врать, — сказал Дэвид, положив ей руки на плечи. — Стоишь тут с широко раскрытыми глазами и дрожишь, словно заяц, попавший в свет фар.
Джо знала, что все это так, но ничего не могла ответить, только закусила губу и отвернулась.
— Ладно, ты дала мне понять ночью, что продолжения не будет, — произнес Дэвид, но уже совсем другим тоном, без сарказма. — Хотя должен без ложной скромности заметить, что не был тебе противен. Мы, по-моему, оба испытали удовольствие, не так ли? Так в чем же проблема? У тебя есть парень? Кто-то другой? Скажи мне, просто скажи.
— Нет! — Их глаза встретились, и Джо пришлось выдержать его взгляд.
— Тогда объясни, почему ты хочешь сбежать? — настаивал Дэвид.
— Потому, что я... Просто... я не хочу быть девочкой на одну ночь! — выпалила она, чувствуя, как ее глаза наполняются слезами.
Он удивленно поднял брови:
— Ты решила, что я имел в виду именно это?
— А так и должно было быть! — отрезала Джо. — Ничего другого не могло получиться. Я хочу сказать, что в нашем с тобой случае продолжения просто не бывает. На чем нам строить отношения? Посмотри и подумай. — Она обвела жестом холл. — Ты хозяин всего этого, я работаю на кухне. У тебя шикарный автомобиль, ты живешь в Монреале, о тебе пишут в газетах, твои женщины — модели и актрисы. А я? Вожу старый фургон, живу в полуразвалившемся коттедже, потому что не имею достаточно средств.
— Ну и что?
— А то... — Джо запнулась, так как не совсем хорошо представляла, что хотела сказать еще. — Ты, конечно, можешь сейчас все отрицать, говорить, что это неважно. Но дело не только в деньгах... Неравенство создает между людьми непреодолимую стену, помимо их желания, между прочим. И ничего тут не поделаешь. А я не хочу таких отношений, когда...
— Чушь собачья! — сердито прервал ее Дэвид. — Никогда в жизни не слышал подобной ерунды!