Виктор Гай молчал, думая о сказанных Пантелеем словах. И, вспомнив «Наде твоей спасибо», заулыбался — уж очень отчетливо представил, как Надя обучала его. Было приятно, что Пантелей так вот неожиданно признал, что Надя не сама по себе, а его, Виктора Гая…
— Куда сейчас путь держишь? — спросил он Пантелея.
— В полк поеду.
— Я с тобой. Сирота на месте?
— Руководит полетами.
— Тогда поехали. А вечером бери Ольгу — и к нам. Хочется взглянуть на нее. Насчет учебы провентилируем.
— Не надо тебе вмешиваться.
— Как это — не надо? Мы что, чужие друг другу? Да и по службе я обязан об этом думать.
— Черт! Забыл спросить, куда тебя определили.
— Замом по летной.
Пантелей качнул головой: дескать, ничего себе!..
— Подполковником скоро станешь! — сказал с восхищением. — Третья звезда не за горами. Глядишь, и меня догонишь…
В «газике» было душно. За городом они остановились, чтобы снять в передних дверках стекла. Виктор Гай очень хорошо увидел заходящий на посадку МИГ, заволновался, вышел из машины, очень уж как-то неуверенно истребитель приближался к земле. Очень рано выровнял пилот машину.
— Что же это за орел такой?
— Молодых сегодня выпускают, — сказал Пантелей. — Хорошие ребята.
— Заметно…
— Все так начинают. А потом летают — я тебе дам!..
Спокойный тон Пантелея не располагал к спору, и Виктор Гай улыбнулся:
— Давно никому разгон не делал. Руки чешутся.
Пантелей небрежно махнул рукой:
— Не оригинальным будешь. Папу Карло не переплюнешь.
— Свирепствует?
— Сам увидишь, — уклонился Пантелей от вопроса. — Поехали.
По пути на СКП Виктор Гай завернул на командный пункт к штурману наведения. «Довернуть, подвернуть» — звали когда-то это хозяйство летчики. Когда Гай уезжал в академию, они только вслух мечтали о приборах наведения, потому как слышать слышали, а увидеть еще не доводилось.
— Если это все правда, — говорили они, — нам делать нечего. Довернуть, подвернуть — это и автопилот сделает.
Но «довернуть, подвернуть» — теперь на каждом аэродроме, а летчику работы даже прибавилось.
Когда Виктор Гай зашел к штурману, его встретил вопросительным взглядом незнакомый капитан.
— Майор Гай, заместитель командира полка, — представился Виктор Гай.
Представился и штурман, окинув гостя коротким оценивающим взглядом. И сразу уткнулся в желтоватый фонарь экрана.
— Смоляков и Федотов в воздухе, — сказал он. — Коса на камень… Смоляков за «цель» идет… Хитрый, черт… Но Федотову тоже палец в рот не клади… — Штурман комментировал отрывисто, с короткими паузами. Нетрудно было угадать, что происходящее в воздухе его волновало не меньше, чем летчиков.
— Ох и хитрец Смоляков!.. Верхняя кромка сегодня где-то около десяти… Видите, какую высоту держит? Над самыми облаками, чтоб скрыть инверсионный след. А Федотов… Идет на десяти… Снижается зачем-то… Вверх пошел! Все, сейчас будет атака!
Виктор Гай приложил к уху контрольные наушники. Ему тоже понравился этот неизвестный Федотов. Захотелось даже помериться с ним силами.
— Атаку выполнил, — доложил перехватчик. — Разрешите поменяться ролями?
— Предусмотрено плановой таблицей? — спросил Виктор Гай.
Штурман кивнул головой, спросил у летчиков, какой запас горючего остался, и тут же дал Смолякову команду на разворот. Самолеты разошлись, чтобы опять сойтись и повторить бой. Только теперь уже перехватчик был поставлен в положение «цели».
Виктор Гай почувствовал легкое волнение — он всегда думал о том, чтобы учить летчиков именно вот так, с выдумкой, чтобы трудно было, чтоб каждый почувствовал азарт боя, чтоб думали и летчики и штурман. И ему хотелось схватить у Ванина микрофон и сказать обоим пилотам что-то хорошее, но именно в этот момент по громкоговорящей связи прозвучал очень знакомый голос:
— Ванин, вы что там художничаете? Перехватчиков наводить по схеме. И никаких перемен ролями в воздухе.
— Замена предусмотрена плановой таблицей, — попытался спасти положение штурман.
— С этим мы еще разберемся, — хрипло сказал Сирота. — Замену в воздухе запрещаю.
В динамике выразительно щелкнуло, будто хлопнул кто-то рассерженно дверью.
Штурман, не скрывая досады, дал летчикам отбой, приказал возвращаться на точку.
— Будут попусту вырабатывать топливо до посадочного остатка… Вот такие пирожки, товарищ майор.